Человеческий фактор - Ишмаэль Джонс
Йона завидовал этим тандемным парам и называл их «один по цене двух», или, сокращенно, ОПЦД. Он хотел включить в платежную ведомость и свою жену, но та отказалась. Равенство мужчин и женщин на рабочем месте стало инструментом, который многие сотрудники Управления использовали, чтобы удвоить свой семейный доход. В большинстве американских компаний обоим родителям очень трудно работать полный рабочий день и одновременно воспитывать детей. В правительстве, где восьмичасовой день проходит в атмосфере непринужденной беседы и кофе, это не проблема. Сотрудники ОПЦД могут воспользоваться гибким рабочим графиком, когда один из них может работать с 07:00 до 15:00, а другой — с 09:00 до 17:00, чтобы один из них мог провожать детей в школу, а другой — находится дома к их возвращению. У обоих будет достаточно сил, чтобы играть с детьми и помогать им с домашними заданиями.
Теоретически существовали правила, призванные предотвратить конфликт интересов, то есть правила, запрещающие женам и мужьям работать в одном офисе. Но сотрудники ОПЦД часто были одного возраста, имели одинаковую должность и специальность, а учитывая любовь Управления к бюрократии, муж и жена нередко оказывались двумя различными уровнями управления в одном и том же офисе.
*****
Во время учебного курса родился один из наших детей. Дети имеют свойство появляться в неудобные часы, и этот ребенок появился около 03:00. Позже, около 08:00, я сделал несколько звонков членам семьи, чтобы сообщить им радостную новость, и своим инструкторам, чтобы сказать, что меня в тот день не будет на занятиях. В полдень мне перезвонил Гарри.
— Где ты шляешься, черт возьми?
— Моя жена родила сегодня рано утром, — ответил я. — Я позвонил и оставил об этом сообщение.
— А ну-ка дуй сюда, — произнес он. Впечатлен он не был. — Это сложный курс, и мы не можем позволить себе так отставать.
Ребенок с супругой отдыхали, в больнице я был не нужен, поэтому я подчинился приказу. Гарри ждал меня с документом.
— Подпиши бумагу, — сказал он.
— Что это?
— Подписывая этот документ, ты признаешь, что не явился на тренировку сегодня утром. Мы сохраним эту бумагу в твоем личном деле.
Я подписал документ. Гарри положил его в портфель, а затем дал мне задание, на выполнение которого ушло несколько часов. Я пожал плечами. Было бы неплохо побыть с семьей, но пара часов тренировок перед возвращением в больницу — это не так уж и страшно.
*****
На следующей неделе у Макса была назначена встреча в машине с инструктором по ролевым играм. Он заехал за ним, и вдвоем они, разговаривая, поехали колесить по округе. Макс заметил, что инструктор выглядит немного посеревшим, и по мере того как длилась их встреча, он начал издавать захлебывающиеся, булькающие звуки. Макс остановил машину, его наставник открыл дверь и издал еще больше задыхающихся звуков, затем его немного с шумом и слюной вырвало. Инструктор сказал, что накануне вечером он слишком поздно загулял.
После упражнений Макса, мы все собрались в местном баре, и его инструктор, чувствуя себя получше, рассказывал истории о своих прошлых операциях. Рассказы были многословными и бессвязными. Я дал сигнал остальным присоединиться ко мне в другом баре, в гостинице «Вена» — заведении в Северной Вирджинии, популярном среди сотрудников Управления. Инструктор, казалось, не замечал, как мы постепенно ускользали один за другим, пока не остался только Йона, внимательно слушавший его рассказы.
В гостинице «Вена» к нашей группе присоединился друг Макса, которого тот по военизированному подразделению ЦРУ. Человек полагал, что Макс ушел из Управления, и что никто из нас там не работает. Выпив полдюжины бокалов пива, гость прошептал, что хочет мне кое-что показать. Он извлек бумажник и продемонстрировал мне удостоверение сотрудника ЦРУ.
— Вот на кого я на самом деле работаю, — сказал он, одарив меня горделивой, пьяной улыбкой.
— О, да ты секретный агент!? Это действительно круто!
— Ты все правильно понял.
*****
Инструкторы, все из которых были пенсионерами, сделали солидную карьеру. Некоторые из них являлись высокопоставленными руководителями. А вот мандарины штаб-квартиры, находящиеся на действительной службе, были более разношерстными. Некоторые из них были сотрудниками, которые попали в беду за границей и, получив билеты домой в один конец, были назначены на руководящие должности в Центре.
Однажды утром к нам пришел начальник из штаб-квартиры — начальник, которого в предыдущем классе прозвали «худшим шпионом в мире».
«Худший шпион в мире» был направлен в страну-союзницу США. После встречи с агентом он сидел в своем гостиничном номере и готовил на компьютере отчет. Услышав стук в дверь своего номера, он выключил компьютер и встал, чтобы ответить. Пришла уборщица, чтобы принести в номер чистые полотенца. Взяв стопку полотенец, он поблагодарил уборщицу и вернулся к работе.
Через несколько минут в дверь снова постучали. Решив, что это снова уборщица, он оставил компьютер включенным, с записями на экране, и пошел открывать дверь. На этот раз в номер ворвалась группа полицейских, прижала его к стене, забрала компьютер и записи и потащила в полицейский участок для допроса. Эта страна, хотя и является союзником США, никогда не была союзником Израиля, а «Худший шпион» использовал псевдоним, звучащий по-израильски, и поэтому полиция решила, что он может быть шпионом Моссада. С ним резко, на повышенных тонах, заговорили. Через несколько минут он сломался и признался, что связан с ЦРУ.
— Ну почему вы сразу не сказали! — с облегчением произнес полицейский.
Все заулыбались, а полицейские подвезли его до американского посольства. В посольстве ему выдали билет в один конец обратно в США.
«Худший шпион», как и подобает его прозвищу, был нытиком:
— После всего, что я пережил, как только я вернулся в штаб-квартиру, первыми, кто пришел ко мне, были люди из бухгалтерии. Они потребовали, чтобы я отчитался за пропавшие 100 000 долларов наличными, которые мне выдали для оборотного фонда!
Когда «Худший шпион» вернулся в США, его личные финансы и бухгалтерия Управления находились в полном беспорядке, поэтому он устроился разносчиком газет, чтобы свести концы с концами. Каждое утро он рано вставал о, чтобы развезти почту, а затем отправлялся на работу в штаб-квартиру.
Позже мы узнали, что «Худший шпион» впервые попал в поле
