Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович
Каганович был счастлив, когда с благословения Подольского райкома РСДРП его начали вовлекать в подпольную работу. В частности, поручили распространять листовки Киевской организации по поводу 1 Мая 1910 года.
«Я собрал наш молодежный кружок, зачитал им листовку, а потом мы распространили каждый полученную им порцию по Подолу, одновременно зачитывая ее рабочим. <…> В нашем молодежном кружке уже с 1911 года давно созрело твердое желание и готовность вступить в партию. <…> При первом же моем посещении группы старых большевиков я доложил о просьбе членов молодежного кружка, в том числе, конечно, и моей личной просьбе, помочь вступлению в партию. Все товарищи говорили, что пора мне быть в партии и они все охотно дадут мне рекомендацию. При этом они мне сказали, что „чохом“, сразу принять всех членов кружка нельзя. Сначала райком партии примет тебя, Кагановича Лазаря, руководителя кружка, а потом персонально будут рассматривать заявления каждого в отдельности».
В августе 1911 года Каганович был принят Подольским райкомом в Киевскую организацию РСДРП. «Я хорошо понимал, что я вступаю в ряды партии, борющейся не на жизнь, а на смерть с сильным врагом, с опытным, старым эксплуататорским миром. Я реально ощутил колоссальную перемену в моей жизни, психологии, поведении».
Киевская организация, объединявшая большевиков и меньшевиков, высоко ценилась В.И. Лениным и считалась одной из сильнейших в РСДРП. В ней активно работали Е.Б. Бош, Р.С. Левик, И.Е. Клименко, Д.М. Шварцман и др. При Киевском комитете вели работу пропагандистская коллегия, организационная и профессиональная комиссии. К началу 1911 года на предприятиях города существовало 10 пропагандистских кружков. Нелегальные партийные ячейки действовали в ряде легальных рабочих обществ и клубов. Социал-демократические студенческие группы работали в университете, политехническом и коммерческом институтах, на высших женских курсах. Там велась пропаганда марксизма, изучалась программа РСДРП, распространялись нелегальные периодические издания большевиков – «Социал-демократ» и «Рабочая газета», а также их легальная газета «Звезда».
Свою партийную жизнь Каганович начал рядовым членом РСДРП. В считанные месяцы стал членом райкома, затем членом Киевского комитета. «Учитывая мой культурный уровень как рабочего, мое участие в борьбе рабочих с хозяевами, в работе профсоюза, а также мой опыт организации самообразования в рабочем молодежном кружке в сочетании с моими ораторскими данными как агитатора, пропагандиста среди рабочих, районный комитет поручил мне организовать вместе с другими партийцами партийную группу или фракцию в профсоюзе кожевников, активизируя работу союза в целом, добиваясь его легализации».
Райком поручил Кагановичу поддерживать связь и с другими профсоюзами, включив его в комиссию по профсоюзным делам. Он был также включен в группу товарищей, проверявших постановку партийной учебы в кружках. Заодно ему поручили агитационные и пропагандистские выступления среди рабочих. И здесь он здорово отличился – организовал изучение статей В.И. Ленина о III Думе, об избирательной кампании и избирательной платформе, а также статьи «Столыпин и революция». Последняя имела важное значение для киевлян. Убийство Столыпина в 1911 году произошло именно в Киеве. А стрелял Дмитрий Богров, российский анархист еврейского происхождения. Убийством Столыпина воспользовались черносотенные организации. «Двуглавый орел», печатный орган черносотенцев, прямо призывал к погрому. Киевская парторганизация намеревалась дать отпор погромщикам, а в случае чего погасить начавшуюся среди еврейского населения панику.
«Что касается первой задачи, то мы, низовые члены партии, в том числе, конечно, я, и беспартийные передовые рабочие действительно готовились к самообороне, – рассказывает Каганович. – Вооружение было, конечно, слабое. Помню стальной кастет, который мне сделал Вася-металлист. У тебя, говорил он, рука крепкая, и он тебе подойдет. Он мне пригодился, когда однажды, нагруженные листовками, я и Наум Голод спускались вечером по Андреевскому спуску, где народу почти не было, а за нами неотступно следовал шпик. Наум Голод, имевший опыт, сказал мне: „Знаешь, что в таких случаях надо сделать? – И сам тут же ответил: – Попробовать его прогнать, запугав его, а если не поможет, избить его так, чтобы он несколько часов не мог подняться“. Нащупав свой кастет, я сказал: „Давай“. Круто повернув назад, мы быстро подошли к шпику. „Чего тебе нужно от нас?“ – спросил Голод. Тот начал угрожать большим ножом – огнестрельного оружия у него не было, – чертыхаться. Мы его основательно взяли в оборот. Он кричал, но народу кругом не было, мы ускоренным шагом спустились вниз и благополучно добрались, донесли свой ценный груз – листовки – до цели. Все же известная организованность и некоторая боевая, если можно так выразиться, подготовка у нас была».
Председатель самоварной комиссии
Новый, 1912, год Каганович и его однопартийцы встречали в бодром, приподнятом настроении. Киевский комитет выпустил специальную листовку, в которой подвел итоги 1911 года и призвал рабочих «с еще большей революционной силой развернуть наступление на самодержавие и капиталистов». Передовые рабочие, отмечает Каганович, встречали Новый год не за рюмкой водки, а на нелегальных собраниях. «Мы, выступавшие с докладами, на этих собраниях говорили об отрицательных и положительных сторонах прошедшего 1911 года и о предстоящих задачах рабочего класса и его партии в наступающем 1912 году. Это был первый мой политический доклад после вступления в партию».
Начало 1912 года – важная веха в политической биографии Кагановича. Он тогда был наделен полномочиям рассматривать заявления членов молодежного кружка о приеме в партию. После пристрастного изучения каждой кандидатуры Каганович составлял список рекомендуемых. Окончательное решение по ним принимал райком. Так были приняты в РСДРП Губерман, Ковальчук, Солодовников, Маргулис, Марголин, Биберман – те, кого после станут называть «старыми большевиками» и чья типичная судьба известна: кто-то займет видные партийные и государственные посты, а кто-то будет расстрелян, или сгинет в ГУЛАГе, или «всего лишь» подвергнется чистке.
Райком поручил Кагановичу создать из новобранцев первичную партийную ячейку, включив в нее и ранее принятых членов партии. В числе последних были, по характеристике Кагановича, «такие товарищи, как Анюта Слуцкая, работница-швейница, член партии с 1911 года – развитая, опытная, партийный и профсоюзный работник; Женя-прачка, энергичная активистка; Садовский – член партии с 1911 года, рабочий-кожевник и шорник, боевой и опытный революционный профсоюзный работник; Семен Костюк – сапожник, хороший рабочий агитатор; потом включались в ячейку и такие, например, как верный партии Коля-интеллигент, Лев Шейнин, имевший еще трех братьев большевиков, Ямпольская – работница кондитерской промышленности, активный развитой работник, и другие». Этот ряд ничуть не ломала и Мария Приворотская, ставшая вскоре женой Кагановича, член партии с 1909 года, «работница-трикотажница, политически развитая, опытный партийный и профсоюзный работник».
Ячейка тотчас принялась за дело. Были организованы две рабочие комиссии: агитационно-пропагандистская и профессионально-экономическая. Кагановича выбрали в
