Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2019 - Коллектив авторов

Это Русская Валгалла.

Это – Родина моя.

Романсы и танго из нового романа

Автор этих строк, офицер Русской Императорской Армии ротмистр N (не именую его здесь полностью исключительно из профессонального суеверия) родился в XIX столетии. Скончался на исходе 60-х гг. столетия ХХ.

Стихотворения его, здесь приводимые, относятся к 20—30-м гг., когда ротмистр N находился уже в Европе. Воссоздавая их, я всячески старался не только отстраниться от всех составляющих знакомой и свойственной мне поэтики, но, – что потребовало особенной последовательности, – удержать манеру сочиненного мною автора в пределах культурного контекста, где он обитал. Его поэтический словарь – собственно, все усвоенные им стилеобразующие механизмы, – они вызваны к жизни любимыми ротмистром N стихами: Апухтина и К. Р., отчасти Льдова и Александра Добролюбова, текстами знаменитых романсов от Шумского до Павла Германа и, конечно, поэтами Русского Рассеяния.

Музыка для этих романсов и танго была написана замечательным русским поэтом и музыкантом Еленой Ивановной Буевич; ею же они были спеты – в соответствии с тогдашним мелическим (и фонетическим – читающий да разумеет) стандартом. Е. И. Буевич подготовила и видеоролики, размещенные на YouTube (желающих услышать просим набрать имена соавторов в поисковом окошке).

Ю. М.

Московская сирень (романсъ)

Гдѣ добрая сирень, сочувствiя полна,

Меня въ садахъ Москвы отъ Васъ оберегала,

Но не уберегла, – тамъ сладкая волна

Полыннымъ пламенемъ языкъ мой обжигала.

Но добрая сирень, жалеючи меня,

Цѣлебный холодъ Вашъ, фiалковый и мятный,

Дарила шедро мнѣ, смиряя гулъ огня

Любви послѣдней, смутной, безоглядной.

Ея нельзя избыть: отъ ночи до утра

Московскіе сады ей прибавляютъ силы.

Лишь добрая сирень, желая намъ добра,

Щадя меня и Васъ, намъ правды не открыла.

Вдвоемъ (романсъ)

То злая школьница, то дама полумглы,

Учитель музыки и ангельскаго пѣнья,

Как вымолить на Васъ на всю – терпѣнья

И не сгорѣть напрасно до золы?

В невинномъ безсердечiи своемъ

Терзаете меня со всѣй доступной силой.

И мнѣ безъ Васъ намного легче было,

Да что ж подѣлать? Мы теперь – вдвоемъ.

Заморской прелести и русской высоты

Неслыханной гармонiи soprano,

Я Вамъ въ любви признался слишкомъ рано,

Поторопился говорить Вамъ – «ты».

Теперь поете Вы, а мной – владѣетъ страхъ,

Что вижу Васъ я всю, – глаза неосторожны, —

Въ парижскомъ платьѣ, въ шелковыхъ чулкахъ

А межъ грудями – въ родинкахъ тревожныхъ.

На берегу Оки (романсъ)

Какъ должно Васъ любить, чтобъ Вы меня любили?

Отъ собственной любви чѣмъ Васъ оборонить?

Какъ научиться ждать, не покориться силѣ,

На бѣшеномъ скаку судьбу остановить?

На берегу Оки, въ заброшенномъ имѣньи,

Тамъ встрѣтили меня у самаго крыльца

И дѣтскихъ Вашихъ рукъ полетъ-прикосновенье,

И вкуса Вашихъ устъ – цвѣточная пыльца.

Я собственной судьбы, – рѣшенной, слава Богу, —

Теперь не убоюсь: послѣднiй раз люблю.

И здѣсь, у Вашихъ ногъ, загородивъ дорогу,

Я изъ послѣднихъ силъ – ея остановлю.

Языкъ цвѣтовъ (танго)

На языкѣ цвѣтовъ, изученномъ прилежно,

Гдѣ нѣтъ извѣчной лжи, что свойственна словамъ.

Лишь гiацинтомъ пурпурнымъ и астрой бѣлоснѣжной

Предложено теперь мнѣ обращаться къ Вамъ.

Что значитъ: «Виноватъ. Я Васъ люблю сильнѣе,

Больнѣй и горестнѣй, чѣмъ Вамъ любить дано».

Я такъ бы могъ сказать. Но развѣ я посмѣю

Всю правду передать, не упустивъ – одно?

Я лучше алыхъ розъ нечаянную страсть

Прозрачно-розовой камелiей убавлю

Но розу черную – одну! – въ букетъ велю я впрясть,

И лишь тогда съ посыльнымъ къ Вамъ отправлю.

Посыльный, не спѣши, повремени немного!..

Но онъ уже въ пути. Переведу для Васъ

Простой языкъ цвѣтовъ – людскимъ невѣрнымъ слогомъ:

«Тоскую по тебѣ. Люблю. В послѣднiй разъ».

Горитъ ли свѣтъ? (танго)

Зачѣмъ влечетъ меня любви послѣдней вьюга

На свѣтъ въ окнѣ твоемъ? – Онъ шторою прикрытъ.

Но почему тогда мы помнимъ такъ другъ друга?

Такъ слышимъ, такъ слѣдимъ?.. Неужто онъ – горитъ?

Пусть въ комнату твою не отворились двери,

И темнота въ дому мнѣ преградила путь.

Но почему тогда мы такъ другъ другу вѣримъ,

И страшно намъ съ тобой другъ друга обмануть?

Ты нѣжности моей, моей печали тщетной

Не ищешь и не ждешь. Бѣжишь моей тоски.

Но отчего ж полна ты нѣжности отвѣтной

И почему тогда мы такъ съ тобой близки?

Въ томъ нѣтъ вины твоей, в томъ нѣтъ моей заслуги:

Я не посмѣлъ взглянуть, горитъ ли свѣтъ въ окнѣ…

Но какъ же мы тогда все знаемъ другъ о другѣ?

Я знаю – о тебѣ, ты знаешь – обо мнѣ.

И почему тогда въ неосторожномъ словѣ

Мы осторожны такъ? Что сдерживаетъ насъ?

Другъ друга ранимъ мы, но никогда – до крови…

А двери на замкѣ и свѣтъ въ окнѣ – погасъ.

Наталья Орлова

Эти дни

Окончила Литературный институт (семинар Е. М. Винокурова). Стихи публиковались в журналах «Новый мир», «Знамя», «Юность», «Арион», «Континент» и др. Переводила произведения поэтов Грузии, Армении, Азербайджана, Киргизии, Абхазии, Осетии. Была редактором научных, мемуарных и художественных книг, составителем хрестоматий для средней школы. Автор ряда статей о поэзии Серебряного века. В 1986 г.

в тбилисском издательстве «Мерани» вышел её сборник стихов и переводов «На синем пороге», в 2004 г. в московском издательстве «Совпадение» была издана книга «Dolce vita». В 2014 г. в издательстве «Прогресс / Плеяда» книга избранного «100 стихотворений».

«Смрадом веет от них, разрушением…»

И небо свернулось, как свиток…

Смрадом веет от них, разрушением,

Не шуми