Допинг. Запрещенные страницы - Григорий Михайлович Родченков

15.9 Арест Габриеля Долле. — Вопросы и ответы Себастьяна Коу. — Доклад Ричарда Паунда

Подкрался важный юбилей — 30 октября! Как быстро пролетели тридцать лет с того дня в таком далёком, но очень мне близком 1985 году, когда в осенней темноте я нёсся во ВНИИФК, в отдел кадров и затем к директору, чтобы Сергей Михайлович Вайцеховский подписал моё заявление о приёме на работу в лабораторию антидопингового контроля именно этим днём! Пишу об этом уже третий раз! И помню всё, будто это было вчера, помню, как в старом парке пахло сырой землёй и намокшей осенней листвой.

Второго ноября мы с Анной Анцелиович полетели в Катар, в Доху, на двухдневный вадовский семинар по биологическому паспорту спортсмена. Было очень интересно, особенно про „допинговое поведение“, которое проявляется, если колебания в биологическом паспорте наложить на годовой цикл спортсмена — тренировочные сборы, подготовка к соревнованиям, сами соревнования, главный старт сезона и последующий отдых. После семинара нам устроили роскошный обед с целиком зажаренным в песке верблюдом — так отпраздновали получение вадовской аккредитации лабораторией в Дохе, которую к этому успеху несколько лет готовил Костас Георгакопоулос, мой друг с конца 1980-х. Я радовался его достижениям.

Вернулись в Москву. Никита Камаев рассказал невероятные новости: в Париже арестовали Ламина Диака, Хабиба Сисси и Габриеля Долле, но сыночек Диака сбежал. Тем временем Балахничёв принимал лорда Себастьяна Коу — дружба навек, Россия голосовала за Коу, и он стал президентом IAAF вместо Ламина Диака. И тут же Никита ввернул, что мне привезут пробы подольских боксёров из Казани, где 4 ноября проходили бои; несколько проб будут грязными, но я должен дать чистые, он согласовал это с Нагорных. Я сказал, что сейчас это крайне опасно, эти Лебедевы, Поветкины и Дрозды до смерти надоели мне со своими проблемами и глупостями. Но 5 ноября пробы мне всё равно привезли. Я приказал их открыть и немедленно проанализировать, но без моей команды не регистрировать и не вводить в LIMS. Кажется, из 10 проб семь оказались положительными, один африканец и один поляк, но остальные были наши боксёры. Мы с Никитой решили целиком заменить „берегкиты“ подольских боксёров на новые, с чистой мочой в новых флаконах, затем заново переписать все протоколы и внести в них новые номера. Подписи боксёров подделали, нет проблем, они всё равно непонятно какие каракули ставят разбитыми после боя руками.

Юрий Нагорных узнал, что отчёт независимой комиссии, созданной ВАДА для расследования по мотивам фильма Хайо Зеппельта, будет оглашён в Женеве 9 ноября. За день до этого на сайте IAAF появилась какая-то странная публикация с вопросами и ответами в стиле советских времен: ответы генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева на вопросы корреспондента газеты „Правда“. Только вместо Брежнева выступал Себастьян Коу.

Мне стало ясно, что Коу заранее знал содержание первой части отчёта, что ничего хорошего для репутации IAAF в нём нет, и поторопился наплести кучу оправданий. Ему удалось спастись — если бы в январе 2016 года Паунд не дрогнул и не сгладил вторую часть доклада, то вся лёгкая атлетика оказалась бы не соответствующей Кодексу ВАДА и была бы исключена из программы Игр в Рио.

И карьера Коу на этом закончилась бы.

Вот фрагмент из серии вопросов и ответов, начавшейся с обсуждения того, почему IAAF не провела расследование в ответ на скандальную публикацию в Mail on Sunday в июле 2013 года, за месяц до чемпионата мира IAAF в Москве. Её главными героями — взяточниками — были я, Алексей Мельников и Валентин Маслаков.

Вопрос: „Можете ли вы подтвердить, что информация, изложенная в данной публикации, помогла вам каким-либо образом в вашем собственном расследовании о [нарушениях в] российской лёгкой атлетике, или просто подтвердить, что вы, IAAF, действительно что-то расследовали? Если вы действительно проводили расследование накануне своего главнейшего старта, то что вы сделали по факту, в практическом аспекте? А если не расследовали, то почему?“

Ответ: „Нарушения сосредоточились вокруг лаборатории в Москве, аккредитованной ВАДА, которая в свой черёд была объектом тщательного расследования со стороны ВАДА. Вам лучше спросить у ВАДА, помогла ли им в расследовании публикация в Mail on Sunday. Пожалуйста, учтите, что юрисдикция IAAF не распространяется на расследование нарушений в лабораториях, аккредитованных ВАДА. Что касается ситуации с допингом в России, то нет никаких сомнений, учитывая большое количество высококлассных легкоатлетов, пойманных IAAF (по пробам мочи и биологическому паспорту), что мы настойчиво, без какой-либо внешней помощи, преследуем спортсменов, подозреваемых в допинговых нарушениях. Список легкоатлетов, пойманных и дисквалифицированных IAAF, говорит сам за себя“.

Вот вам и спортивная политика: мы пахали! Лорд Коу и IAAF все в белом, они просто герои, а с московским Антидопинговым центром, этим средоточием зла, пусть разбирается ВАДА. Хоть бы спасибо сказали: ведь без меня никакого списка легкоатлетов, пойманных на допинге, у вас не было бы. Именно мы в 2013 году обнаружили положительные пробы у известных российских легкоатлетов при внесоревновательном контроле, причём это были наши же, открытые и найденные нами, долгоживущие метаболиты и ещё остарин и GW 1516. Попади эти пробы в другие лаборатории, никаких положительных проб не нашли бы. И уж про биологический паспорт Коу лучше вообще помолчать, там две трети данных получены в нашем Антидопинговом центре, и я ни разу не манипулировал данными анализа крови. Начиная с 2010 года мы отгрузили в АДАМС около 20 тысяч результатов анализов крови, ни одна лаборатория в мире, за исключением Лозанны, даже близко не приблизилась к нам по этому показателю.

Ответить коварному лорду Коу я не мог, но за меня это сделал доктор Майкл Ашенден из Австралии, с которым мы проводили семинар для PWC в Мюнхене в 2009 году. Он прекрасно знал, как международные федерации, особенно IAAF, манипулируют данными биологического паспорта, и про лорда Коу сказал так: „Он был особенно криклив в ответ на мою критику IAAF и защищал её антидопинговый департамент [то есть Габриеля Долле. — Г. Р.], при этом называя Ламина Диака своим президентом и вдохновителем. Я утверждаю, что IAAF провалила работу со своими атлетами. Давайте подождём и посмотрим, кто окажется прав в этой истории“.

Наступила историческая дата, 9 ноября 2015 года; мы —