Мгновения с Юлианом Семёновым - Борис Эскин
Впервые фамилия «Исаев» появляется у Семенова в романе «Бриллианты для диктатуры пролетариата». В эстонской столице Ревель (Таллинн) некий молодой, подающий надежды журналист Всеволод, по «легенде» штабс-капитан Максим Исаев, способствует возвращению Советской России этих самых бриллиантов.
Через год, в 22-м, его забрасывают во Владивосток, где власть захватили белогвардейцы. Исаев работает репортером парижской газеты. Первое же свое разведзадание – проникнуть в штаб к Колчаку – выполняет блестяще. За работу на Дальнем Востоке Исаев, которому «Пароль не нужен», получает орден Трудового Красного Знамени.
Но еще до того разведчик Всеволод Владимиров, став Исаевым, меняет также имя и отчество. Он называет себя Максимом Максимовичем в честь друга отца – Максима Максимовича Литвинова, старого большевика, будущего выдающегося советского дипломата, посла СССР в США, наркома иностранных дел с 1930 года. В 39-м, когда Сталин и Молотов начали заигрывать с нацистами, Литвинова сняли с должности министра, дабы не нервировать Гитлера и Риббентропа. Фашисты, не стесняясь, называли главу советского дипломатического корпуса «паршивым евреем». В отличие от советских граждан, они прекрасно знали его настоящую фамилию – Меер-Генох Мовшевич Валлах.
В 1928 году по указанию начальника ОГПУ Вячеслава Рудольфовича Менжинского, известного революционера, юриста и полиглота, Исаев внедряется в немецкую национал-социалистическую партию (НСДАП) под именем Отто фон Штирлица, перебирается в Берлин и, между прочим, становится чемпионом столицы по теннису.
В политической хронике «Третья карта», одном из романов о Штирлице, вышедшем в 1973 году (действие происходит в последние дни перед нападением Германии на СССР), есть такая фраза:
«В таинственной и непознанной перекрещиваемости человеческих судеб сокрыто одно из главных таинств мира».
Юлиан Семенов наслаждался им же самим рождаемой, совсем не детективной, а мистической «перекрещиваемостью человеческих судеб».
В «Майоре Вихре» (1967 год) Отто фон Штирлиц, находясь в оккупированной фашистами Польше, почувствовал за собой слежку. Выяснилось, что за штандартенфюрером СС, естественно, не зная, кто он на самом деле, охотится один из членов группы «Вихря». Когда они встречаются лицом к лицу, Штирлиц узнает в молодом человеке своего сына. Впрочем, о существовании Владимирова-младшего разведчик знал уже несколько лет.
«В сорок первом году он был откомандирован в Токио. Здесь, встретившись на приеме в шведском посольстве с Рихардом Зорге, говорил с ним о планах нападения на СССР, которые разрабатывают в генштабе. Рихард устроил ему встречу с секретарем советского посольства. Тот показал фотографию: на Исаева смотрел парень – он сам, только в двадцать третьем году! Это был его сын Александр Исаев. Штирлица словно обожгло, опрокинуло. Он почувствовал себя маленьким и пустым – совсем одиноким в этом чужом ему мире. А потом, заслоняя все, появилось перед глазами лицо Сашеньки Гаврилиной. Оно было таким ощутимым, видимым, близким, что Исаев поднялся и несколько мгновений стоял зажмурившись. Потом спросил:
– Мальчик знает, чей он сын?
– Нет.
– Когда вы нашли их?
– В тридцать девятом, когда парень пришел за паспортом.
– Что делает Сашенька?
– Вот, – сказал секретарь, – здесь все о них.
И он дал Исаеву прочитать несколько страничек убористого машинописного текста.
– Я могу ей написать?
– Она будет очень рада.
– Она…
– Все эти годы она была одна»…
Сведения о капитане-разведчике Владимирове, сыне Штирлица, мелькнут потом в романе «Бомба для председателя». А затем следы его затеряются где-то в колымском лагере, где Владимиров-младший будет расстрелян. По приказу Берия расстреляют и жену Исаева-Штирлица – Сашеньку Гаврилину, ставшую алкоголичкой и живущую последние годы с другим мужем…
Для разведчика война никогда не кончается. Три толщенные книги «Экспансии» также посвящены Штирлицу, ушедшему весной, накануне разгрома гитлеровской Германии, на Запад: «Экспансия-1» – это Испания конца войны, второй и третий том – Аргентина, Парагвай, Южная Америка.
В последние майские дни 1945-го Отто Штирлиц оказывается в заснеженных Андах. Здесь укрылись тысячи нацистов, среди них много физиков-атомщиков. Скрестились интересы различных разведок, завязывается сложная и опасная интрига. Штандартенфюрер встречается со своим давним «другом», бывшим шефом гестапо Генрихом Мюллером…
В 47-м, в трюме парохода, идущего через Атлантику, наш герой возвращается в Россию. Этому возвращению посвящен роман «Отчаяние», последний из многотомной саги Семенова про Штирлица-Исаева-Владимирова.
Родина встречает героя-разведчика… тюремной камерой на Лубянке. Его коллеги из КГБ собираются использовать своего заключенного на готовящемся процессе «убийц в белых халатах», а также в других антисемитских акциях. Неожиданно Исаев оказывается в одной камере со шведским дипломатом, арестованным в Берлине советской контрразведкой, Раулем Валленбергом – защитником евреев, чья судьба так и осталась загадкой для всего мира.
Исаев в романе «Отчаяние» сталкивается с грязью, шантажом, ненавистью друг к другу «товарищей» из кремлевских коридоров власти. В изматывающей борьбе со смертью непросто отличить врага от друга, своих от чужих. И только врожденное чутье настоящего разведчика-профессионала помогает полковнику КГБ Владимирову выйти живым из мрачной паутины последних лет культа личности «вождя всех народов».
Мы видим Сталина, Хрущева, Маленкова, Берия, Абакумова, Деканозова. Смещение с поста министра обороны Жукова, опала «старой гвардии» – Молотова, Кагановича, Ворошилова, новая волна арестов в НКВД…
Поразительная вещь: и адмирал Канарис, возглавлявший германскую военную разведку вплоть до его казни в апреле 44-го, после неудавшегося покушения на Гитлера, и тот же Генрих Мюллер, начальник немецкой государственной тайной полиции (гестапо), восхищались работой советского НКВД, порой честно признавались, что русские переиграли их в той или иной операции. Поразительно, потому что внутренний террор и кадровая чехарда, в которой постоянно, как в адском котле, варились сотрудники советских органов госбезопасности, казалось, должны были полностью парализовать все секретные службы. Но… «умом Россию не понять!»
Я знаю об этой безжалостной и удушающей атмосфере в спецслужбах СССР не понаслышке и не только из книг, а на примере собственного отца, Михаила Моисеевича Эскина. Призванный из моряков в ленинградскую спецшколу, он прослужил в СМЕРШ, военной контрразведке, всю войну, от звонка до звонка. Прошел путь от Днепра до Берлина, где 9 мая сорок пятого года встречал свой 33-й день рождения. Был несколько раз ранен, кроме орденов Красной Звезды и Отечественной войны, полученных в боях за Кавказ и Сталинград, отмечен солдатской медалью «За отвагу», многими другими наградами, грамотами Верховного Главнокомандующего. В 51-м, когда мы жили с отцом в Германии, где он служил в оккупационных войсках старшим оперуполномоченным Берлинского военного округа, его нежданно-негаданно, в двадцать четыре часа вышвырнули из органов –
