Пролог. Документальная повесть - Сергей Яковлевич Гродзенский
По мнению Шаламова, в «Яшке» не было «этой проклятой хитрожопости», умения устраиваться за счет других и обделывать делишки, декорируя шкурничество лексикой двуличного «прогрессивного человечества».
В письме моему отцу 12 января 1965 года он писал: «За всю свою жизнь я усвоил урок, сделал твердый вывод, что главное в человеке, редчайшее и наиболее важное – это его нравственные качества… Падение общественной нравственности во многом объясняет трагические события недавнего прошлого. Я думаю, что ты своей жизнью приобрел главное человеческое право – право судьи. Что касается меня, то я просто стараюсь выполнить свой долг». Зная суровость Шаламова, его требовательность, такое признание дорогого стоит.
Яков Гродзенский первый раз был арестован в апреле 1935 года по адресу: Москва, Токмаков пер., дом 4, квартира 7. Ордер был выписан 13 марта, постановление об избрании меры пресечения и предъявления обвинения вручено обвиняемому 9 апреля.
Листаю следственное дело П-28394 в двух томах по обвинению Данимана Давида Львовича и Гродзенского Якова Давидовича, начатое 13 марта 1935 года, и приходят на ум строки поэта Николая Тихонова, скомпрометировавшего себя рядом недостойных поступков, но безусловно талантливого:
Наш век пройдет. Откроются архивы,
И все, что было скрыто до сих пор,
Все тайные истории извивы
Покажут миру славу и позор,
Богов иных тогда померкнут лики,
И обнажится всякая беда,
Но то, что было истинно великим,
Останется великим навсегда.
В постановлении на обыск и арест – стандартный набор слов: «гр. Гродзенский Яков Давидович достаточно изобличается в том, что, будучи к.[онтр-] р.[еволюционно] троцкистки настроенным связался с группой неразоружившихся троцкистов, с коими обсуждая генеральную линию и мероприятия партии, подвергали ее резкой к.[онтр-] р.[еволюционной] критике, намечали методы антипартийной борьбы за изменения политики партии и партруководства».
Москва, Токмаков переулок
На первой же странице дела читаем: «Даниман и Гродзенский в бытность свою студентами МГУ принимали активное участие в работе к/р троцкистской группировки этого университета. В настоящее время Даниман и Гродзенский, продолжая полностью оставаться на идейных позициях к/р троцкизма и поддерживая между собой связь и часто встречаясь на квартире друг у друга, ведут беседы на политические темы, подвергая резкой к/р критике политику партии и ее центральное партийное руководство».
Ордер 4426
…Гродзенский, касаясь приговора над участниками Московского центра Зиновьевым и Каменевым и др., заявляет: «Сейчас царит ужасный террор по отношению к бывшим троцкистам. Неужели можно поверить, что Зиновьев и Каменев могли быть связанными с Николаевым[26], хотя бы косвенно. Нет, этого не может быть, в это верить нельзя».
В следственном деле в качестве руководителя троцкистской группы Московского университета называется Мильман. Отец ни разу не упоминал этого имени. Но в его «Дневниках», обнаруженных много позже, он вспоминает: «Высокий и стильный Мильман, звонким голосом, тормошившим даже задние ряды балкона, легко и свободно обращался с Марксом, будто со старым другом, с которым еще вчера вел беседу. Маркс нигде и никогда не писал и не говорил о победе социализма в одной стране. Победа возможна только в планетарном масштабе».
Из интернета узнаем, что речь идет о Гдалии Марковиче Мильмане (1907–1937) – руководителе молодежной студенческой организации на историческом факультете 1-го МГУ, исключенном из ВЛКСМ в 1927 году и четырежды (1928, 1931, 1934, 1937) привлекавшемся к суду за троцкизм. Последний раз это случилось 30 сентября 1937 года. Заключенный Ухтпечлага (грузчик погрузколонны на станции Уса Ухтпечлага) Г. М. Мильман приговорен Тройкой УНКВД по Архангельской области 25 декабря 1937 года к высшей мере наказания (ВМН) и расстрелян 1 марта 1938 года. Реабилитирован по делам 1936 и 1937 годов Президиумом Красноярского крайсуда 30 августа 1960 года. Полностью реабилитирован Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 11 марта 1961 года.
1 апреля принимается постановление «гр. Гродзенского Я. Д. привлечь в качестве обвиняемого по ст. 58 п. 10 и 11 УК, мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда избрать содержание под стражей» (дело П-28394, т. 1, л. 18). К июню выясняется, что контрреволюционной группы все-таки не было, оставляется только п. 10 ч. 1 УК РСФСР, однако мерой пресечения по-прежнему остается содержание под стражей.
Среди знакомых троцкистов Гродзенского следователь называет Шаламова, Дулькина, Афонского, Дворесса. В частности, установлено, что с Дулькиным Гродзенский работал в редакции газеты «Кооперативная жизнь», с Афонским воспитывался вместе в детском доме, а Дворесс сменил фамилию на Зорин (дело П-28394, т. 1, л. 36, 37).
А что известно теперь об упомянутых лицах.
Журналист и музыкант Леонид Соломонович Дулькин (1907–1972) был репрессирован, в ссылке в Алма-Ате играл в оркестре, после реабилитации и возвращения в Москву поддерживал дружеские отношения с моим отцом до конца жизни, и я тоже могу считать себя его близким знакомым. В 1969 году под псевдонимом Леонидов выпустил книгу «Обыкновенные волшебники»[27], которую подарил отцу с надписью: «Главному виновнику моего подвизания в журналистике Якову Давидовичу от автора».
Петр Александрович Афонский (1907–2003) взял псевдоним Лубенский и стал писателем, драматургом и киносценаристом. По рассказам отца, «Петька Афонский» был среди его ближайших друзей в детском доме. Будучи студентом исторического факультета Московского университета, некоторое время примыкал в троцкистской ячейке, но его каким-то образом миновали репрессии.
Когда вышла комедия по его сценарию «Королева бензоколонки» (Киевская киностудия, 1962 год), принесшая Петру Лубенскому-Афонскому некоторую известность, отец написал другу детства, но ответа не последовало. Скорее всего, бывший троцкист Афонский – драматург Лубенский и тридцать лет спустя испытывал парализующий страх, вспоминая студенческие годы.
