Хроники ближнего бомбардировщика. Су-2 и его экипажи. 1941–1943 - Дмитрий Михайлович Дегтев

23 июля 211-й ББАП совершил два вылета по 6 самолетов на бомбардировку войск в районе Кодыма, Гоноровки и Горячевки, сбросив на них 62 фугасных и 10 осколочных бомб. Причем снова применялись бомбы большой мощности весом 500 кг. Согласно донесению экипажей, во время первого удара боеприпасы попали по колонне, а во втором разорвались в основном в 25 метрах от дороги. Во время второго вылета к северо-западу от Песчанки были замечены 5 Ме-109, однако воздушного боя с ними удалось избежать. Пара Су-2 получила пулевые и осколочные пробоины от зенитного огня[57].

В 15:47 24 июля 6 Су-2 из 211-го ББАП в сопровождении 4 И-16 из 4-го ИАП нанесли удар по войскам противника в районе Бритовка – Луги. С высоты 300 метров по цели было сброшено 20 ФАБ-50 и 16 АО-15. В районе аэродрома Воронково бомбардировщики были обстреляны зенитной артиллерией, в результате чего получил повреждения самолет летчика Екименко. Как оказалось, это был последний вылет 211-го полка на Южном фронте. К этому моменту в нем осталось 18 Су-2, из которых лишь 7 находились в боеготовом состоянии. В этот же день 211-й ББАП перебазировался на аэродром Лубны.

В начале августа советским авиационным командирам стало окончательно ясно, что использование самолета в качестве штурмовика и на малых высотах бессмысленно в условиях сильной ПВО. Даже если в некоторых случаях удавалось добиваться значительных успехов, они, как правило, оборачивались потерей половины атакующей группы и больше. Су-2 не имел ни сильного бронирования, ни мощного вооружения, а точность бомбометания с высоты 200–300 метров часто оставляла желать лучшего.

В итоге уже спустя месяц после начала войны Су-2 вернулся к своей первоначальной роли. То есть тактического бомбардировщика, используемого для быстрых и внезапных ударов по объектам противника в ближнем тылу: переправам, мостам, железнодорожным станциям, базам и складам, а также аэродромам.

Немцы же в первые месяцы войны вообще не понимали, какой самолет видят перед собой. Поэтому называли его ANT-51, R-3, Valti или просто V-11. Надо отметить, что последнее было близко к истине, ведь Су-2 был скопирован именно с американского бомбардировщика «Валти» V-11! Также немцы не видели разницы между разведчиком-бомбардировщиком Р-10 и бомбардировщиком Су-2. Эти самолеты имели схожий внешний вид, почти одинаковую длину (10,4 м у Р-10 и 10,2 м у Су-2), близкий размах крыльев (12 м у Р-10 и 14,3 м у Су-2), поэтому спутать их было нетрудно. При этом в люфтваффе оценили обе машины как «примитивно оборудованные» и маломаневренные.

Опытные германские летчики-истребители считали Су-2 легкой добычей, хотя и отмечали отдельные факты живучести этих самолетов.

«Штабное звено вместе с I./JG53 перебазировалось из Дубно в Кролин, и оттуда уже в 18:20 наше звено вылетело на свободную охоту, – вспоминал лейтенант Ф. Шисс. – Мы встретили три штурмовика V-11, отличавшиеся неимоверно мощным бронированием. Кроме того, этот самолет был весьма маневренным – когда истребитель пытался атаковать его с крутого виража, то он часто ускользал, резко отворачивая. Тем не менее мой ведущий фон Мальтцан сразу сбил одну вражескую машину, а обер-лейтенант Пуфаль – вторую.

Третий русский стал уходить на бреющем на высоте всего нескольких метров. Он пытался скрыться на фоне полей, небольших населенных пунктов, проселочных дорог. Я смог пристроиться сзади к вражескому самолету и с дистанции 50 метров открыть огонь. Из поврежденной машины выпало шасси, а мертвый хвостовой стрелок свис из полуоткрытой турели, но самолет не загорелся и продолжил полет. Я израсходовал весь боекомплект, и мне пришлось выйти из атаки. Сбить русского не удалось»[58].

Высокую прочность конструкции Су-2 отметили и советские специалисты по итогам первых сражений. «Даже в таких непростых условиях в ряде вылетов самолет Сухого проявил большую живучесть конструкции, возвращаясь на аэродромы с серьезными повреждениями крыльев, с полуотбитыми хвостовыми оперениями и элеронами», – заявил на конференции в НИИ ВВС РККА военинженер 2-го ранга В.Я. Магон. – Подобные факты укрепили уверенность экипажей в достоинствах самолетов». «Легкий самолет, послушный умелой руке, летучий, маневренный, достаточно скоростной, – хвалил Су-2 штурман Михаил Лашкин. – А главное, многоцелевой: разведчик, бомбардировщик, штурмовик, самолет «свободной охоты», самолет групповых полетов и одиночного боя, с просторной штурманской салон-кабиной, невероятно живучий и безотказный»[59].

Тем временем, пока одни «старые» полки, вооруженные Су-2, постепенно отступали (точнее, перелетали) в тыл, а другие отправлялись на переформирование, в бой вступали новые, еще не обстрелянные части. 26 августа настал черед 289-го ближнебомбардировочного полка под командованием 38-летнего майора Михаила Огиенко. Это был уже опытный летчик, участвовавший в советско-финской войне и награжденный после нее орденом Красного Знамени. При этом родом Огиенко был из Харьковской области.

Незадолго до боевого крещения 289-й ББАП вошел в состав 63-й авиадивизии ВВС Юго-Западного фронта…

Глава 4

Днепровские переправы

«Это не страх перед опасностью»

«Пока мы знакомились с этим самолетом, штаб полка сформировался полностью, и нас перебазировали из Харькова в местечко Богодухов, – вспоминал Анатолий Самочкин. – Здесь мы основательно «засели» за изучение материальной части. Вскоре пригнали учебные самолеты. Начались тренировки, и даже достаточно опытные летчики в первых полетах стали отдирать таких «козлов» при посадке, что нам, молодым, казалось, вообще этот самолет не освоить, никогда не научиться на нем летать. Однако практика показала иное. Та закалка, которую мы получили в аэроклубах, тот опыт инструкторской работы, который многие из нас имели, не замедлил сказаться. Буквально через 5–6 провозных полетов по кругу нас выпускали к самостоятельным полетам, и управлять Су-2 мы вскоре стали гораздо лучше своих учителей»[60].

Летчики быстро овладевали новой техникой. Их учили летать строем, звеньями, а также девяткой – самым распространенным боевым порядком для Су-2 и всех советских ударных самолетов. Наконец Самочкин и товарищи получили задание на бомбометание по учебному полигону. Однако в ночь на 26 августа 289-й ББАП внезапно получил другой приказ: учебные бомбы снять, подвесить боевые и с полным комплектом на рассвете вылетать на боевое задание. Летчики восприняли это с восторгом и даже радостью. Начитавшись в газетах сводки об успехах советской авиации, которая постоянно одерживала победы над фашистами, многие мечтали побыстрее начать громить подлого врага. А то люди воюют, ордена получают, а мы все в тылу отсиживаемся! Вдохновленные приказом командования летчики, не задумывавшиеся над тем, что он фактически уже разделил их на живых и мертвых, причем с уклоном в пользу последних, сами