Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко
Далеко не все начальники осознавали степень нависшей угрозы. Руководство Воронцово-Александровского района, к примеру, просто ушло в запой. Суслову пришлось всё районное начальство срочно вызывать на ковёр.
В других районах, наоборот, местные власти, видя, какая повсюду воцарилась неразбериха, позволили колхозам оставить значительную часть собранного зерна на свои нужды. Суслов, узнав об этом, рассвирепел и приказал уполномоченного Наркомзема по Ипатовскому району снять с работы, исключить из партии и отдать под суд.
Вскоре в край начали прибывать первые эвакуированные предприятия. Надо было где-то размещать станки, куда-то селить рабочих и где-то брать продовольствие. По итогам проверки, проведенной уполномоченным КПК и крайкомом, бюро крайкома 4 сентября отметило, что «поступающие в край эвакуированные предприятия своевременно не размещаются и оборудование этих предприятий длительный период не используются.
Так, например, прибывшая в г. Пятигорск Смоленская швейная фабрика в течение месяца не размещена и оборудование её не смонтировано.
Прибывшее в г. Ворошиловск оборудование Тульчинской швейной и обувной фабрик, вследствие безответственного отношения со стороны директоров Ворошиловской швейной и обувной фабрик (т.т. Клоц, Мазанкин) и председателя исполкома Ворошиловского горсовета тов. Попова, до сих пор не размещено и бездействует, тогда как Ворошиловская швейная фабрика из-за недостатка оборудования не выполняет программу по мобилизационному плану»[67].
В крае начался сбор тёплых вещей и белья для армии среди населения. Бюро крайкома дало задание собрать не меньше 20 тысяч полушубков, 11 тысяч меховых жилетов, 45 тысяч валенок и 60 тысяч меховых рукавиц.
Но что это решало? Нужны были не отдельные акции, а продуманная система мер. Понимая это, Суслов предложил 24 сентября провести в краевом центре – тогда он назывался Ворошиловск – собрание краевого партийного актива. Он лично выступил с установочным докладом, требуя резко увеличить производство сельхозпродукции для нужд фронта и существенно ускорить оборонное производство в крае. Особое значение первый секретарь крайкома придавал срочному строительству железнодорожной линии Кизляр – Астрахань.
Меж тем положение на фронте с каждым днём ухудшалось. Немцы вплотную подошли к Москве. В столице началась паника. Суслов, неожиданно вызванный грозным октябрём в Кремль, наблюдал её своими глазами.
Вернувшись в Ворошиловск, он дал команду усилить помощь фронту. Но местные органы власти нередко пороли чушь. Председатель Орджоникидзевского крайисполкома Василий Шадрин 14 ноября 1941 года ничего лучшего не придумал, как поручить своему аппарату изъять в краеведческом музее все старые кинжалы, шашки и ножи и передать всё это старьё бойцам истребительных батальонов. Как кинжалами одолеть врага, он не объяснил.
Когда наши войска перешли под Москвой в контрнаступление, Орджоникидзевский крайком получил письмо от командира одного из корпусов Доватора: «Я был бы счастлив, если бы от Вас получил пополнение на конях хотя бы человек пятьсот». Сам прославленный генерал выражал пожелание, «чтобы 2‐й гвардейский кавказский корпус и впредь состоял бы из терских и кубанских казаков и корпус высоко держал боевые традиции орджоникидзевцев» [68].
Уже в самом конце 1941 года в Ворошиловск из Подмосковья прибыли несколько человек Доватора отобрать и принять пополнение. В ту группу входил, в частности, Николай Шелухин, который 31 декабря сделал на этой сессии краткое сообщение о корпусе Доватора. За две недели на призыв пополнить знаменитую часть откликнулось более пятисот человек. Суслов организовал в Ворошиловске митинг – проводы добровольцев на фронт 16 января, а на следующий день началась погрузка пополнения на вокзале.
Суслов лично интересовался, как добрались ставропольцы до места дислокации, куда их определили и как они проявили себя в первых боях. Ему важно было узнать, как показала себя и переданная фронтовикам техника, закупленная на средства южан. Подробные донесения руководителю края посылали с фронта командир 4‐й гвардейской кавалерийской дивизии генерал-майор Кондрат Мельник и старший батальонный комиссар А. Овчинников.
В июне сорок второго года Суслов вновь был вызван в Москву, на этот раз для участия в сессии Верховного Совета СССР. Столица уже успела ожить. Ещё бы! Немцы были отогнаны на сотни километров. Однако в это самое время враг начал новое наступление на юго-западе. Немцы вплотную подошли к Ростову и собирались двигаться дальше на Ставрополье. Суслов принял решение эвакуировать семью. «В один день нас, маму, меня и младшую сестру, – рассказывал Револий Михайлович, – собрали, погрузили в грузовик и отправили на Восток, в Кизляр. Потом был Грозный. Одну из ночей мы провели в станице Шелковская. Дальше путь лежал в сторону Баку. Затем на пароходе через Каспий мы попали в Казахстан и наконец добрались до Джамбула, где потом и прозимовали. Лишь через год отец прислал в Джамбул своего охранника и мы вернулись к нему в Ставрополь».
Перед угрозой оккупации края власть срочно разработала план организации партизанского движения. Суслов представил этот план на заседании бюро крайкома 22 июля 1942 года. В нём были определены цели и задачи партизанских отрядов, порядок организации и источники их комплектования, а также поставлены задачи по созданию баз для каждого.
Крайком обязал создать на базе существующих истребительских батальонов отряды численностью от 30 до 100 человек во всех районах и городах края. В эти отряды включались «диверсионные группы в составе 4 человек, среди них один старший». На командные посты крайком рекомендовал выдвигать секретарей райкомов, начальников НКВД и милиции, председателей райисполкомов, райвоенкоматов и других руководящих работников.
Предусматривалось оборудование баз, в частности тщательно замаскированных землянок с запасами боеприпасов, продовольствия и одежды.
На заседании бюро крайкома Суслов сообщил о создании четырёх партизанских баз. Одна должна была появиться на западе края, в предгорьях Кавказа. Вторая – в районе Маныча, где в Гражданскую войну действовали отряды Ипатова и Апанасенко. Третья – на юге, в Георгиевском районе (там имелись леса). И четвёртая – на северо-востоке, в Кизлярском округе. Руководителями этих баз назначались секретарь крайкома И. Храмков, секретарь Апанасенковского райкома И. Несмачный, заместитель председателя крайисполкома А. Баранов и второй секретарь крайкома М. Золотухин. Всего планировалось организовать 40 отрядов с численностью две тысячи человек.
Дальше события развивались очень стремительно. Командующим только что созданным Северо-Кавказским фронтом Ставка 28 июля 1942 года утвердила маршала Семёна Будённого. По согласованию с ним Суслов 1 августа подписал решение об обороне Ворошиловска.
По свидетельству очевидца, «первого августа 1942 года в Ставрополе (тогда – Ворошиловске) наступила необычайно напряжённая тишина: город замер, не шумели, не бегали дети, были молчаливы взрослые. Периодически по улицам ездил легковой автомобиль,
