Величайший из изменников. Жизнь сэра Роджера Мортимера, первого графа Марча, правителя Англии в 1327-1330 - Ян Мортимер

В 1317 году Роджер снова пошел против Джеффри О, Фарелла.

Роджер Мортимер из Уигмора обычно считается причастным к случившемуся мятежу против Гавестона. Как видно из его маршрута и из патента с запечатанными письмами, отправленными к верховному судье Уэльса, нет сомнений, что он не был прямо вовлечен в нападение, так как находился в Ирландии, сражаясь против братьев де Вердон. Скорее, это его дядюшка, лорд Мортимер из Чирка, являлся ответственным агентом. Авторы, описывающие Роджера принимающим участие в столкновении, черпают сведения из семейной летописи пятнадцатого столетия, напечатанной в монастыре Дагдейла (1817–1830), которая представляется перемешавшей более ранние источники.

Годом позже Роджер выказал милосердие и добился прощения для восставших, при условии, что они отправятся сражаться в Шотландию.

Глава 4

Бэннокберн и Келлс

Убийство Гавестона разделило страну пополам. Ужаснулись даже те, кто больше остальных ему противостояли. Три графа умертвили ближайшего и ценнейшего друга короля. Кровавое возмездие казалось неизбежным. Ответственным предстояло потерять земли, титулы и жизни.

Граф Ланкастер и не думал пытаться снять с себя позор. С того самого момента, как Пьер Гавестон вернулся в Англию, Ланкастер, не переставая, преследовал и короля, и его собрата по оружию. Пьер присоединился к Эдварду в Йорке, в феврале, где они остановились, пока Маргарет де Клер, супруга Гавестона и племянница монарха, не родила дочку, названную Джоан. В марте, совместно с убедившимися теперь в неизбежности гражданской войны баронами и графами, Томас Ланкастер открыто принял на себя руководство противостоянием сэру Пьеру и поручил графам Пембруку и Суррею возглавить войско и захватить врага в плен. Гавестон понимал, какому риску он себя подвергает, оставаясь в стране, и не в последнюю очередь из-за отлучения, наложенного на него архиепископом Кентерберийским. Как бы то ни было, Пьер решил сохранить верность родине. Он выбрал общий путь с Эдвардом, вопреки всем грозящим ему опасностям. Король же, обрадовавшись, что любимый друг его не покинул, воссоединился с тем в новом замке Ньюкасл в конце марта.

Друзья могли полагать, что противостоящие им вельможи окажутся не организованы, замедлят собрать армию и совсем не захотят начинать гражданскую войну. Вопреки множеству резких слов на деле еще никто не поднял против них оружия. Но в этот раз все обстояло иначе. Граф Ланкастер, человек, которого Гавестон высмеивал, именуя «Мошенником», отныне использовал свою власть, дабы собрать личную феодальную армию. Он двинулся на север, скрывая солдат днем и пуская их в марш ночью, чтобы избежать ненужного внимания. 4 мая Томас Ланкастер приблизился к Ньюкаслу. Эдвард с Гавестоном оказались совершенно захвачены врасплох и были вынуждены немедленно бежать на корабле в замок Скарборо. Поступив так, они оставили за спиной драгоценности, деньги, лошадей, людей и вооружение. Ланкастер вытянул свой жребий.

В течение определенного времени Эдвард с Пьером могли наслаждаться безопасностью. Но тут король совершил смертельную ошибку, — он бросил Гавестона в замке Скарборо, тогда как сам отправился на юг — поднимать войско. Граф Ланкастер мгновенно совершил следующий шаг, разместив наличные у него силы между монархом и его любимцем, таким образом, отрезав Гавестона от малейшей надежды на помощь. 19 мая Пьер, опасаясь, что Ланкастер может пойти на убийство, согласился сдаться Генри Перси, графам Пембруку и Суррею. Пембрук принял на себя ответственность по возвращению Гавестона в Лондон. Однако в Деддингтоне, что в Оксфордшире, граф Уорвик похитил Пьера и переправил его в замок Уорвик. На протяжении следующих девяти дней Гавестона держали там, пока не прибыл граф Ланкастер. Совет сэра Томаса относительно следующих действий оказался вынесением хладнокровного приговора, ввергшего жертву в ужас: «Пока он жив, в английском королевстве безопасного места не будет». 19 июня Пьера Гавестона отвели на холм Блэклоу Хилл, принадлежащий графу Ланкастеру, где двое уэльсцев его убили. Один всадил Пьеру в тело меч, а второй отрубил ему голову, пока тот, умирая, лежал на траве.

Страна была потрясена. Каждый лорд и рыцарь в государстве готовился к войне. Граф Пембрук находился вне себя, — он принес клятву защитить жить Гавестона под угрозой лишения земель и титулов. В период между пленением и убийством сэра Пьера Пембрук в отчаянии пытался поднять армию, чтобы его освободить, он даже взывал к университету в Оксфорде, который не только боевой силой похвастаться не мог, но даже не тревожился о благополучии Гавестона или о беде, что того коснулась. Королевство не успело собраться с мыслями, чтобы спасти сэра Пьера, который и пальцем не пошевелил, дабы заслужить любовь простого народа.

Реакцией Эдварда на убийство стал редкостный гнев, довольно скоро обратившийся в холодную ярость. Услышав о гибели Гавестона, король заметил: «Клянусь душой Господней, он поступил, как глупец. Прими Пьер мой совет, никогда бы не попал в руки графов. Именно это я ему постояно говорил не делать. Ибо я догадывался о вероятности того, что случилось сейчас». Но протест против действий покойного друга лишь прикрывал глубину горя, с тех пор ни на секунду Эдварда не оставлявшего и смешанного с ощущением предательства со стороны кузена Ланкастера, не подлежащего отныне прощению. Разум короля сконцентрировался на погибели пошедших против него графов, укрепляясь перенесенной бедой, Эдвард и мыслил, и поступал намного яснее. Со смертью Гавестона подавляющему большинству мятежников оказалось нечего больше достигать, продолжая противостоять монарху. Он пресек движение графов на Лондон, предупредив город, заперев ворота для всех входящих и установив защиту окрестностей. Восставшие графы, не в силах перехватить инициативу, задержались в Уэре, что Хертфордшире, и их положение с каждым днем только слабело. Тем временем Эдвард заручился помощью со всех сторон. Посольство в Англию направил Папа Римский, равно сделал и король Франции, лорды и епископы тоже заявили о готовности поддержать суверена советом и, если понадобится, военными приготовлениями.

Нам точно не известно, когда из Ирландии вернулся Роджер, но это не могло произойти позже января 1313 года. Как бы то ни было, есть причины предполагать, что назад его притянули новости о гибели Пьера Гавестона. Помимо верности лорда Мортимер обладал опытом сражений. Если Роджера не отозвал сам король, то нет сомнений, подобный шаг можно отнести на счет родственника нашего героя, графа Пембрука. К середине июля лорд Пембрук посоветовал Эдварду объявить восставшим графам войну, что требовало возвращения из Ирландии такого количества преданных людей, какое было тогда, в соответствии с положением, доступно. Также, стоило графу Ланкастеру прибегнуть к противостоянию с лордом Мортимером из Чирка, как Роджеру и его дядюшке стало необходимо попасть в Англию, дабы защитить свои владения от армий взбунтовавшихся графов и