Записки, или Исторические воспоминания о Наполеоне - Лора Жюно
Наконец Наполеон отправился. Он остановился в Германии отдать последние приказания и собрать всех, кто должен был идти с ним. Глубоко проницательный взгляд его провидел, что этот поход решит многое и ничем нельзя будет вознаградить поражение. Он знал Пруссию, знал, что и Рейнский союз не питает к нему ни малейшей привязанности.
В то время когда границы старой Европы колебались при исходе стольких народов, невольно хотелось исчислить эти самые народы и постараться взвесить различные соотношения.
Народонаселение Европы составляло тогда сто восемьдесят два миллиона человек, из которых надобно вычесть десять миллионов обитателей Европейской Турции.
Франция 42 000 000
Королевство Итальянское 6 000 000
Области Неаполь, Лука, Пьомбино 4 600 000
Иллирийские 1 100 000
Испания 10 500 000
Португалия 3 000 000
Вестфалия 2 100 000
________
69 300 000
Итого, более трети Европы находилось под непосредственной властью Наполеона или его братьев. Теперь исчислим народы, находившиеся под его протекторатом.
Рейнский союз 11 000 000
Швейцария 1 600 000
Великое герцогство Варшавское 3600 000
________
16 200 000
Таким образом, восемьдесят пять миллионов человек было под властью Наполеона[230].
А вот исчисление корпусов войск, составлявших ту страшную массу, которая ринулась на Россию и падением своим поколебала всю Европу:
маршал Даву — 1-й корпус пехоты,
маршал Удино — 2-й корпус,
маршал Ней — 3-й корпус,
принц Евгений — 4-й корпус,
князь Понятовский — 5-й корпус,
генерал Гувион Сен-Сир — 6-й корпус,
генерал Ренье — 7-й корпус,
герцог Абрантес — 8-й корпус,
маршал Виктор — 9-й корпус,
маршал Макдональд —10-й корпус.
Вся кавалерия армии, составлявшая четыре корпуса, была под началом Мюрата, а корпуса ее находились под командованием генералов Нансути, Монбрёна, Груши и Латур-Мобура. Старая гвардия оставалась под началом герцога Данцингского и маршала Бессьера; молодой гвардией командовал Мортье; гвардейская кавалерия действовала отдельно от кавалерии армейской. Все это огромное соединение людей составляло четыреста пятьдесят тысяч человек, из них двести семьдесят тысяч строевых. В это число я не включаю Австрийский корпус, который состоял из тридцати тысяч человек и управлялся отдельно.
Русская армия разделялась на две части и резерв. Обе ее части назывались 1-й и 2-й Западными армиями. Генерал Барклай де Толли начальствовал первой, генерал Багратион — второй. Резерв был вверен генералу Тормасову. В русской армии насчитывалось, как говорят, триста шестьдесят тысяч человек.
В это время Париж представлял собой зрелище любопытное, но печальное. Все уезжали: мужья, братья, сыновья, друзья — все ехали на войну. И жены, сестры, матери, подруги плакали, а для успокоения уезжали на воды или в свои поместья, в Италию, в Швейцарию. Я была тогда очень больна — сказывались последствия моего путешествия в Испанию и беспокойство из-за Альфреда, моего сына. Я опять страдала нервической болью в желудке, которая была так опасна, что я боялась смертельных припадков. Воды в Котере однажды уже помогли мне, и я хотела еще раз испытать то же средство, но Котере был слишком далеко. Мне сказали, что воды в Эвиане имеют почти такую же целительную силу, и я решилась ехать туда. Приехав в Мальмезон на завтрак к Жозефине, я рассказала ей о планах моего путешествия.
— Ах, пожалуйста, поезжайте в Савойю! — сказала она. — Я поеду в Милан и, возвращаясь во Францию, буду в Женеве и, верно, в Эвиане. Там встречу я вас с большим удовольствием.
Императрица Жозефина умела говорить так пленительно, глядеть так ласково и нежно, когда хотела склонить вас к чему-нибудь, что трудно было противиться ей; поэтому я дала обещание ехать в Эвиан, хоть и знала, что там должны были быть многие особы императорской фамилии. В самом деле, принцесса Полина, императрица-мать, королева Испанская и принцесса Шведская должны были провести лето в Эвиане, в Савойе. Это общество казалось слишком блистательным для такого места, где самая простая жизнь есть самая приятная, но зато там можно было найти вознаграждение — красоту страны. Кроме того, с готовностью быть вежливой, но не раболепной, можно, наверное, провести время хорошо в каком бы то ни было уголке мира.
Решившись ехать в Эвиан, я взяла с собой старшего сына, тогда трехлетнего, и оставила младшего с его кормилицей, под надзором человека, служившего при муже. Обеих дочерей моих, с их англичанкой и нянькой, я оставила под присмотром госпожи Навар, женщины умной и с почтенным характером; я всегда питала к ней глубокое уважение. Вверив ей дочерей своих, я могла спокойно отправиться в Савойю. Тогда я, как и все, у кого был сердечные привязанности в армии, еще не имела причин беспокоиться. Напротив, мне казалось, что эта неизмеримая сила, в первый раз собранная под нашими знаменами, должна уничтожить все препятствия. Увы, жизнь наша состоит из разочарований и обманутых надежд, так что я думаю теперь, не благо ли смерть?..
Император хотел, еще не сделав ни одного выстрела из пушки, испытать последние средства для выяснения истинного отношения России.
Нарбонн, при всей своей придворной ловкости, не мог дать никакого отчета о поездке своей в Вильну. Наполеон больше надеялся на свидание с императором Австрийским, своим тестем, и еще больше — на свидание с Меттернихом, первым министром Франца I. Наполеон привез жену в Дрезден, как бы для свидания с отцом, но на самом деле, конечно, для того, чтобы узнать подробнее о переходах лабиринта, в который готовился вступить.
Свидание это только еще больше закрыло глаза ему, а уверенность, что Соединенные Штаты будут воевать с Великобританией, довершила все. Генерал Блумфильд в главной квартире своей в Нью-Йорке объявил о войне американского правительства с Англией, и по случайности (впрочем, довольно странной, потому что тут не могло быть ничего, кроме случайности) император объявил войну России в тот же самый день (22 июня 1812 года) в Пруссии. «Россия увлечена роком!» — говорил Наполеон. Но в то время, когда он таким
