В политике сбывается самое нелепое. Беседы с Михаилом Задорновым - Михаил Николаевич Задорнов

в Нью-Йорке, в семье с сильными католическими устоями. Окончив школу, сразу стал работать репортером. И одновременно учился в университете. Был редактором одной из первых в Америке студенческих газет, мечтал стать политиком — и быстро превратился в общественного деятеля. Он был одним из лидеров движения студенческого самоуправления, из которого вышло немало политических лидеров США. Форрестол умел считать деньги, торговать, разбирался в биржевых хитросплетениях. После университета он стал работать в фирме, торговавшей ценными бумагами. Он хорошо разбирался в законах, а с таким набором знаний легче помогать «большим парням» уходить от налогов или попросту воровать.

— Он действительно воевал?

— В армии он оказался сравнительно поздно — после вступления Штатов в Первую мировую войну. Ему было далеко за 20. Командование направило его на обучение в Канаду. Там Форрестол окончил Королевский авиационный корпус и стал военным лётчиком. Королевский — потому что Канада в том время всерьез считалась частью Британской империи. Но пороху он так и не понюхал и боевой летный опыт не получил. Стал чиновником. Форрестола зачислили в Управление военно-морских операций в Вашингтоне.

— Надолго в армии он не остался?

— Как только война окончилась, он вернулся к штатскому бизнесу. Видимо, погоны и армейская дисциплина не привлекали Форрестола. Он сделал блестящую карьеру в сфере финансов, пройдя путь от консультанта до президента компании на Уолл-стрит. Стал миллионером, а их по тем временам было по пальцам пересчитать. Он не бросал и журналистику. Примкнул к Демократической партии и стал выступать со статьями в серьезных газетах. На него обратил внимание Франклин Делано Рузвельт — который тогда еще только рвался к президентскому креслу. Форрестол помог ему стать хозяином белого дома. Помог и печатным словом, и, по-видимому, секретными ссудами. Неудивительно, что при Рузвельте бизнес Форрестола еще сильнее пошел в гору. И он не слишком спешил посвящать себя политике. А об армии, вероятно, и не помышлял.

— Рузвельт доверял ему?

— Видимо, да. В июне 1940 года Рузвельт назначил Форрестола своим специальным помощником. В Европе уже вовсю шла война, но Америка в нее еще не вступила. Только помогала финансами Англии, которую бомбили гитлеровские ястребы. При этом американцы торговали и с Германией… И — уверенно накапливали экономический потенциал, пока Европа изнывала от военных невзгод. Президент вверил миллионеру еще одну должность — заместителя министра военно-морского флота.

— Его карьера шла в гору?

— В апреле 1944 года от сердечного приступа скончался морской министр США Франклин Нокс, и Форрестол занял его должность. Его уже воспринимали как настоящего военного. Выглядел он импозантно, подтянуто. И главное — пользовался доверием Рузвельта. Ему удалось усилить американский флот. При этом в рискованных операциях Форрестол участия не принимал. Был скорее успешным менеджером высокого ранга, нежели полководцем. Настоящие боевые генералы его недолюбливали и ревновали к Рузвельту. Считалось, что министр хорошо проявил себя как организатор демобилизации после окончания войны.

В годы войны он улыбался советским союзникам, но был из тех американцев, которые считали, что главная схватка впереди, и тогда сражаться придется не с гитлеровцами, а с Советами. Об этом знали и в Москве — по разведданным. Советские дипломаты Форрестолу не доверяли.

Незадолго до взятия Берлина войсками Красной армии умер Рузвельт. Его пост занял Гарри Трумэн — бледноватый политик, незадолго до этого почти случайно ставший вице-президентом. К Форрестолу он относился с таким же доверием, как Рузвельт. Министр пугал Трумэна, цветисто рассказывая ему о том, как сильна Красная армия, как опасен Сталин, пожелавший стать мировым гегемоном. В сентябре 1947 года Форрестол стал первым министром обороны США.

— Началась Холодная война…

— В Европе, да и в Азии, как грибы вырастали коммунистические или просто просоветские режимы. Форрестол ужасался — и стремился любыми возможностями остановить этот процесс. Но ни в Китае, ни в Корее, ни — тем более — в Чехословакии у него ничего не получилось. Он разработал план модернизации флота, строительства новых дорогостоящих авианосцев. Но эксперты не поддержали Форрестола. Даже для богатой Америки это был слишком амбициозный план. С тех пор он считал, что всюду предательство, всюду действуют тайные агенты большевиков… Форрестол одним из первых стал называть Советский Союз «врагом номер один» и призывал на всех фронтах вести против Москвы жесткую политику. В СССР его считали (и вполне резонно) одним из самых ярых поджигателей войны (именно тогда появилась эта политическая формула).

Будучи журналистом, Форрестол ни в коей мере не доверял прессе, ни с кем не откровенничал. Он говорил: «Мой девиз — мрак и неизвестность». Он был хозяином Пентагона — огромного здания, которое в 1943 году выстроили для военного министерства. Но считал, что его обманывают «проклятые коммунисты», что все его великие планы не исполняются.

— Тогда началась охота на ведьм?

— В Америке разразился приступ шпиономании и коммунизмофобии. Все государственных служащих стали проверять на «лояльность», по сути — на антисоветизм. Достаточно было с уважением отозваться о Советском Союзе или о марксизме, чтобы получить чемодан неприятностей. Процветали доносы на коллег и даже родственников. А «леваков», сторонников социализма было особенно много среди интеллигенции: научной и творческой. Многие из них стали в Штатах изгоями или попали под плотное наблюдение спецслужб. Настроения Форрестола вполне соответствовали этой тенденции, но он, даже по мнению коллег, перегибал палку. Уж слишком его захлестывала ненависть к большевикам — аж скулы сводило.

— И что он предпринимал?

— Министр-миллионер считал, что Трумэн недорабатывает по части антисоветизма. Ведь он побоялся сбросить бомбу на СССР — а в 1949 году Москва и сама приручила атом, и на карте мира появилась вторая ядерная держава. Форрестол нервничал. Однажды ночью его разбудил звук сирены. Скорее всего, это была полицейская машина. Он в одном белье выбежал на улицу с криком «Русские идут!» Это был явный нервный срыв. Но он и в обычном состоянии срывался на крик, когда пытался доказывать, что русские вот-вот нападут на США, а Трумэн и мышей не ловит… Форрестол разрабатывал план «Дропшот» — «Моментальный удар». Он наметил бомбардировку ста советских городов — от Москвы до Иркутска, главным образом атомными зарядами. Министр боролся с «красной угрозой» без устали, не покидая кабинет по 20 часов в сутки, без выходных. Но план удара по СССР, к ужасу Форрестола, все откладывали и откладывали.

— Как дальше складывалась его карьера?

— Неудивительно,