Александр Александрович Максимов - Василий Николаевич Манских
Наконец, существует оригинальный «трихром» А. А. Максимова. Этот способ был предложен им в знаменитой работе 1902 г., где имеется одна таблица рисунков с препарата, окрашенного таким способом {22}. Правда, ниже он будет описан не по оригиналу, который очень неточен (краски там берутся «на кончике ножа» и о концентрациях судят по цвету смеси), а по значительно уточненному рецепту из диссертации Р. И. Сливинского, выполненной под руководством Максимова.
«После фиксации жидкостью Zenker’a… они [препараты. – В.М.] красились гематоксилином Delafeld’a с подкраскою по вновь выработанному профессором Максимовым способу.
Здесь я считаю уместным описать этот последний. После окраски гематоксилином Delafeld’a[89] срезы несколько часов промываются в воде, а затем красятся в течение 11/2 – 2 минут в следующей смеси: 5 ccm насыщенного водного раствора aurantiae, добавляют 5 ccm воды и затем сюда прибавляется 0,75 ccm 5 % водного раствора кислого фуксина. После этой краски срезы быстро промываются в воде, скоро проводятся через спирты, масло и заключаются в канадский бальзам. В виду того, что в ткани почки с перевязанными сосудами находится много некротических масс, происшедших из эпителия мочевых канальцев и большей частью объизвествленных, и так как эти массы резко окрашиваются гематоксилином Delafeld’a, что иногда резко затемняет разные заслуживающие внимания места, то поэтому наилучшие препараты получались при некотором обесцвечивании срезов после гематоксилина слабой соляной кислотой (1 % соляной кислоты в 95° спирте) и при последовательном нейтрализовании кислоты насыщенным водным раствором углекислого лития, с обильным последовательным промыванием в воде.
После такой окраски фон препарата остается светлым и принимает лишь слабый желтоватый или красноватый оттенок. Гематоксилин элективно окрашивает ядра всех клеток и дает возможность очень хорошо различать тончайшее их строение. Кислый фуксин интенсивно окрашивает основное вещество кости, а также эозинофильную и псейдоэозинофильную зернистости в протоплазме миелоцитов и лейкоцитов. Aurantia окрашивает эритроциты и протоплазму нормобластов в ярко-желтый цвет.
Таким образом, при окраске смесью Максимова получается пест рая и весьма элективная микроскопическая картина, в которой очень легко можно отличить друг от друга различные клеточные элементы» [108, с. 12–13].
Относительно этого способа нужно сказать, что его полное исчезновение из работ самого автора и его учеников после 1906 г. красноречиво говорит о малой полезности этой методики[90]. Фотографию с препарата Максимова, по-видимому, окрашенного по данной методике, можно увидеть в книге [40].
Г) Индукция асептического воспаления. В своей работе {22} А. А. Максимов отработал несколько вариантов индукции асептического воспаления путем введения в соединительную ткань инородных тел. В дальнейшем эта методика была использована многими исследователями, особенно школой преемника Максимова по кафедре гистологии ВМА А. А. Заварзина [38]. Достоинством этого подхода явились, во-первых, относительно контролируемые условия и объем воспалительной реакции (что практически невозможно при опытах с бактериями), а во-вторых, относительно медленное и мягкое развитие воспалительного процесса, так что разные фазы и происходящие при них клеточные трансформации, как считалось, оказывались более доступными для наблюдения.
В целом А. А. Максимовым и его школой разработаны три основных методических подхода к индукции асептического воспаления.
Первый из них – введение под кожу камер из стеклянных пластинок, ранее предложенных Э. Циглером. Стеклянные пластинки имели вид предметных стекол толщиной 0,5 мм, края которых скошены для лучшего разделения камеры инструментами, причем одно стекло было перевязано тонкими шелковистыми нитями. Эти нити являются дополнительным раздражающим инородным телом и способствуют тому, чтобы вся новообразованная ткань при разделении камеры осталась только на этом стекле, тогда как на втором стекле остаются только отдельные клетки, которые тоже представляют интерес для исследователя. Оба стекла связывались вместе грубыми нитями шелка. После определенного срока пребывания под кожей камеры извлекались, очищались от фибрина и подвергались непосредственному микроскопическому исследованию на нагревательном столике микроскопа. Этим методом можно было констатировать явления движения тех или иных клеток, в очень малой степени – трансформационные события. Затем оба стекла погружались в фиксирующую жидкость, так что получалось два препарата: один типа пленки из разросшейся между стеклами грануляционной ткани и второй типа мазка-отпечатка.
Второй подход – имплантация целлоидиновых камер, которой ранее активно занимались, помимо Максимова, и другие ученики К. Н. Виноградова {22}. Достоинством этих камер было то, что такие объекты могли иметь любую форму и их можно было целиком заливать в целлоидин и резать на микротоме вместе с развившейся вокруг тканью. Описание целлоидиновых камер имеется в оригинальной работе Максимова {22}, но здесь будет лучше привести его в виде цитаты из текста диссертации Солухи, который является почти дословным пересказом по-русски соответствующего немецкого максимовского текста.
«Для вызывания воспаления подкожной соединительной ткани под кожу животного вводились целлоидиновые камеры и трубочки, которые приготовлялись следующим образом. Целлоидин разрезывался на небольшие брусья и кипятился в физиологическом растворе соли до получения некоторой твердости с целью предупредить последующее изменение формы целлоидиновых камер при предоперационной стерилизации их. После этого целлоидин резался на кусочки, имеющие форму четырехугольных пластинок со стороной не более 0,50 см, а толщиной около 0,15 см. На одном из ребер этих кусочков производились параллельно поверхности, не доходя до противоположного ребра, два глубоких разреза, так что получалась маленькая целлоидиновая книжечка с тремя страницами. Целлоидиновые трубки приготовлялись многократным погружением вязальной иглы в раствор целлоидина и после того, как образовывался известной толщины слой застывшего целлоидина, целлоилиновый футляр разрезывался перпендикулярно оси его, иглы вынимались из него и таким образом получалась трубка. Операции введения камер[91] и трубок под кожу производились с полным соблюдением асептики, причем камеры и трубки перед операцией кипятились в физиологическом растворе соли с целью по возможности не изменять в химическом отношении среды, окружающей постороннее тело, вводимое в ткань. Животное убивалось хлороформом через различное время после операции (от двух часов до 165 дней) и инородные тела вырезывались вместе с окружающей их тканью» [112, с. 11].
Наконец, в некоторых случаях, когда речь шла об индукции воспаления в органах [миокард, кроветворные и лимфоидные органы], куда имплантировать камеры было бы трудно или невозможно, часто применялось введение шелковинок из стерилизованного некрученного шелка, иногда пропитанных целлоидином. В такой технике выполнены диссертации учеников А. А. Максимова Н. Н. Аничкова [9] и И. Е. Бабкиной [14].
Д) Методы тканевых культур. А. А. Максимову приписывали метод культуры ткани в висячей капле (например, [161]), которым, однако, и до него пользовался А. Каррель, на чью работу ссылается сам Максимов. Тем не менее, поскольку Максимов очень подробно описал этот способ, лучше всего будет привести здесь соответствующее место из той самой работы, к которой обычно отсылают, говоря о «методе Максимова». Этот метод хорош тем,
