» » » » Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2019 - Коллектив авторов

Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2019 - Коллектив авторов

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2019 - Коллектив авторов, Коллектив авторов . Жанр: Биографии и Мемуары / Газеты и журналы / Критика / Поэзия / Публицистика. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале kniga-online.org.
1 ... 40 41 42 43 44 ... 65 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
не отлученным от абсолютной потенциальности детства, присутствующего как формообразующее начало безмятежной энергии, способной становиться изысканно страстной. Так это было у Хлебникова, Рембо, Заболоцкого – в разных формах, но в свежести одного и того же явления вневременного времени, когда нам совсем мало лет, как немного надо урана, чтобы запустить огромные вихри энергии, сдвигающие слежавшийся рельеф.

Интуиция, объединяющая участников проекта «За стеной», не может быть сформулирована однозначно, что сказалось и при написании некоторых декларативных заявлений (манифестов) по поводу художественных практик объединения: каждый из участников писал свою собственную сумму правил и возможностей их нарушения, что позволило объединить четыре точки зрения в некоторую динамическую структуру группового высказывания, некоторого водоворота, вортекса, восходящего к опытам авангардного мышления начала прошлого века.

«Работа с поэзией для меня – необходимость, кроме прочего, найти ответы на некоторые вопросы, в частности: остались ли в мире великие стихи? осталось ли в мире святое? есть ли смерть? можно ли избегнуть бессмысленности?», – пишет Бордуновкий и продолжает: «я предлагаю поэзии – тишину», «я буду… старательным архивариусом собственной жизни, стихов и голосов моих друзей, записочек и набросков, деревьев, воды». Ему отвечает / его продолжает Василий Савельев, используя тональность детства, заставляющую вспомнить Рембо или Хлебникова: «Страх (перед властью, религией, богом, обществом и проч.) – самый опасный враг деятеля искусства. Только игнорируя институты исполнения наказаний можно создать Великое. И мы не боимся, мы находимся за стеной: никто же не боится ругать соседей, находясь у себя дома» И дальше: Мы за массовость поэзии. За массовость достойной поэзии! Сейчас, когда вся поэтическая массовость находится в пабликах различных сетевых поэтов, имена которых я даже не знаю, мы готовы поиграть с ними в перетягивание каната».

Ему ответствует Юлий Хороших: «Мы позволяем себе говорить искренне и наивно. Неискренне и продуманно. Поэзия существует не в языковых рамках этих слов; мы поддерживаем синкретизм искусств. Вопрос "в чём поэзия?" – бессмысленный, корректный вопрос – "где поэзия?"»; Гений – это особое ощущение мира. Гений – за стеной.» И еще: «сбросить пароход (вероятно, проржавевший – А. Т.) с современности: все существующие институции, от сетевых бездарностей с милыми концертами в барах до банальных поэтов и поэток неавангардного «Воздуха». И, наконец, декларация Владимира Кошелева: «Мы можем не верить в прогресс, но развитие и превосходство одних над другими – неоспоримо. Превзойти себя, чтобы превзойти всех. Мы готовы к жесту.» К сожалению, нет возможности привести тексты этого группового / индивидуального манифеста полностью. Напомним лишь, что некоторый внешний максимализм и перфекционизм заявлений – это характерное свойство ряда известных манифестов указывать на внутренний радикализм позиции и готовность к переменам в области активной художественной словесности, свойство обозначать некоторую революционную ситуацию. «Быть архивариусом… деревьев и воды» – цель, как мне кажется, не только достойная, но и требующая глубокого и самоотверженного проникновения в суть мира и слова. Андрей Тавров – поэт, редактор

Михаил Бордуновский

В нейтронной звезде

Родился в Челябинске в 1998 году; стал писать стихи благодаря трудам Хиука Апаресского, а в 2017 году поступил в Литинститут. Серьёзно настроен.

посвящается Д.

«Звезду полуночи, звезду полудня…»

   Звезду полуночи, звезду полудня,

   ножевую, ямоокую вестницу

   с многоопытной оптикой

   любил высматривать

   в своём треснувшем зеркальце

                        о, астроном.

И когда налетали тучи я говорил:

– се тучи.

и когда гром ударял – я говорил:

– се гром,

         живой и живорождённый.

но когда умер паук

на дубовом листе зари —

разве могла мне сиять

звезда полуночи, звезда полудня,

нагая и лиственная?

я отбросил метафору

         нет в ней спасения,

огрубил язык

         потому что человек смертен,

спокойно вдохнул —

         ведь пусто на небе, как на земле.

Тучи налетели —

что же?

теперь и меня не станет.

«Ты, песчаный цветок, в потайном проросла кармане…»

1

   Ты, песчаный цветок, в потайном проросла кармане.

   По узору реки опознали – я тоже пустое место —

   и сверхновой водой напоили меня крестьяне,

   и в терновом венце привели к алтарю невесту.

Всё осыпалось, показалось отмелью над волнами.

Это облако? Это облако. Тяжкое, кучевое —

лиловеет – радость моя – влагаемое в орнамент

на картине художника кочевого.

Я в абстрактном пейзаже. Мне солнечно, неспокойно,

над рекою полдень повис концентрическими кругами.

Всё – опасно. Всё – золото. Не с такой ли

золотой короной тебя, живую, в моём кургане

похоронят хазарские умники, если встретят?

Прижимаю маску к лицу и дышу нормально.

Ничего: покинув долину, я пуст и светел —

уношу песчаный цветок в потайном кармане.

2

Встал как лист пред травою придуманный лес; запели – многая лета —

и тебя, и меня помыслив, дети озёр, которым недоставало света.

В тихом омуте: раз-два-три – залегла черносотенная зарница.

Что я делал? Тянулся к тебе, дотянулся, теперь я длюсь и предполагаю длиться.

На скрипичном изгибе – сплошная улитка; и вот, королева солнечного зенита —

в банке бабочка тащит себя сквозь сон, весома: и банка уже разбита.

Это юность? Нет-нет, это юго-восток, непрестанный полдень окрашен, огнеопасен;

за калиткой ле́са – пять килотонн воды, и мы молоды, поняты, колесо

                                    обозрения, пруд, огонь, иные слова в запасе.

Были разные люди – и умерли; умные, вольные – умерли; умерли прочие. Прости пожалуйста, дай мне минутку, я скоро; трава, колесо обозрения обесточено.

Вот я смотрю: комета, гремучая полночь, да-да – комета: пыль, лучи, эти

                                                                        штуки всё ближе.

А, впрочем, нет, Бог с ней, с кометой. Не надо. Отворачиваюсь, ухожу,

                                                                        ничего не вижу.

Стихотворение, составленное из частей других стихотворений

я слышу голос

                           когда заря ещё не занялась

   и близ луны поникли травы

бессильный вымолвить

            в величье и покое

пригрезилось тебе?

«Воображение! Не суди меня строго – я искушаем…»

   Воображение!

1 ... 40 41 42 43 44 ... 65 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
Читать и слушать книги онлайн