Смерть Петра Великого. Что оставил наследникам великий самодержец? - Сергей В. Алдонин

Список литературы

1. Брикнер А. Г. Императрица Екатерина. 1725–1727 гг.: По документам венского архива // Вестн. Европы. 1894. № 1. С. 121–148.

2. Вильбуа Ф. Рассказы о российском дворе // Вопр. истории. 1991. № 12. С. 192–206.

3. Возгрин В. Е. Год 1725: Документальная хроника. СПб.: ЛИК, 2007. 264 с.

4. Дипломатическая переписка французского полномочного министра при русском дворе, Кампредона, с французским двором и французским посланником при Оттоманской Порте, маркизом де Бонаком, с 1723 по март месяц 1725 г. // СИРИО. Т. 52. 485 с.

5. Дипломатические документы, относящиеся к истории России в XVIII столетии // СИРИО. Т. 3. 553 с.

6. Донесения прусского королевского посланника при русском дворе барона Густава фон-Мардефельда и ответы ему короля Фридриха Вильгельма (годы с 1721 по 1730) // СИРИО. Т. 15. 655 с.

7. Зимин И. В., Смирнов А. В., Аль-Шукри C. Х., Лукичев Б. Г. Последняя болезнь и смерть Петра Великого // Нефрология. 2003. Т. 7. № 2. С. 88–92.

8. Империя после Петра. М.: Фонд Сергея Дубова, 1998. 576 с.

9. Летенкова О. Э. Ян Хови – первый хирург российского флота: Материалы к биографии // Историография и источниковедение отечественной истории: сб. науч. ст. Вып. 3. СПб.: ООО «Техника», 2003. С. 89–104.

10. Морохин А. В. «От Академии отказать и президентом более не быть»: Борьба придворных медиков в 1720–1730-е годы // Родина. 2009. № 2. С. 54–58.

11. Павленко Н. И. Птенцы гнезда Петрова. М.: Мысль, 1994. 397 с.

12. Письма русских государей и других особ царского семейства: в 5 ч. М: Тип. С. Орлова, 1861. Ч. 1. 166 с.

13. Походный журнал 1724 года. СПб.: [Б. и.], 1855. 50 с.

14. Походный журнал 1725 года. СПб.: [Б. и.], 1855. 68 с.

15. Прокопович Ф. Краткая повесть о смерти Петра Великого. СПб.: Тип. И. Глазунова, 1831. 120 с.

16. Редин Д., Серов Д. Второе путешествие Петра Первого в Европу в письмах барона П. П. Шафирова князю А. Д. Меншикову (1716–1717) // Quaestio Rossica. Т. 5. 2017. № 2. С. 471–502. DOI 10.15826/qr.2017.2.229.

17. РГАДА. Ф. 9. Отд. 2. Оп. 3. Кн. 28; Ф. 142. Оп. 3. № 226; Ф. 396. Оп. 2. № 1104.

18. Рихтер В. История медицины в России: в 3 т. М.: Университет. тип., 1820. Т. 3. 112 с.

19. Фонтенель. Похвальное слово царю Петру I // Мезин С. А. Петр I во Франции. СПб.: Европ. дом, 2015. С. 261–276.

20. Чистович Я. История первых медицинских школ в России. СПб.: Тип. Я. Грея, 1883. VI, 662, CCCLXX с.

21. Широкова В. А., Собисевич А. В. Марциальные воды: История первой отечественной водолечебницы // Современные проблемы геологии, геофизики и геоэкологии Северного Кавказа. Т. 5. Грозный: Грознен. рабочий, 2016. C. 657–660.

22. Штелин Я. Подлинные анекдоты о Петре Великом: в 3 ч. М.: Тип. Решетникова, 1830. Ч. 2. 179 с.

23. Юность державы. М.: Фонд Сергея Дубова, 2000. 520 с.

24. Яковлев Г. М., Аникин И. А., Трохачев C. Ю. Материалы к истории болезни Петра Великого // Воен. – мед. журн. 1990. № 12. С. 57–60.

Евгений Зуров

Доктор Блюментрост

Лаврентий Лаврентьевич Блюментрост был уроженцем России. Звучную фамилию, которая переводится как «цветы, дающие утешение», его предки, возможно, получили по названию вестфальской деревушки, где выращивались лекарственные травы. Отец будущего президента Академии наук уже в почтенном возрасте перебрался в Москву и стал лейб-медиком при дворе царя Алексея Михайловича. По свидетельству современников, пациенты так ценили этого доктора, что много лет хранили его рецепты как драгоценность.

Доктор Лаврентий Блюментрост

Придворными врачами стали и трое его сыновей, из которых родившийся в 1692 году Лаврентий был младшим. В Москве он окончил школу пастора Эрнста Глюка, а потом отправился в Европу. Слушал лекции в Галле, Оксфорде, учился в Лейдене, где получил – в 21 год! – степень доктора медицины. Молодой врач, свободно владевший четырьмя языками, он мог сделать карьеру в любой европейской стране, но предпочел Россию, где Петр I всячески привечал специалистов, включая медиков. Взлету Лаврентия во многом поспособствовал его брат Иван Блюментрост, сопровождавший царя в военных походах. В 1714 году нового представителя династии лекарей назначили врачом любимой сестры Петра Натальи Алексеевны, а потом снова послали за границу. Формально – повышать квалификацию, а на деле – привлекать на русскую службу ученых. Выполняя оба поручения, Лаврентий устроился на стажировку в знаменитый анатомический кабинет голландца Фредерика Рюйша. В 1717 году Петр купил по совету Блюментроста здешнюю богатейшую анатомическую коллекцию за огромную сумму в 50 тыс. флоринов. Именно она стала основой собрания Кунсткамеры, первого русского музея.

Возвращаясь, царь забрал Блюментроста с собой в Россию, дав ему новое задание – изучить свойства открытых в Олонце минеральных вод. После смерти в 1719 году царского лейб-медика Роберта Арескина устроитель первого российского курорта занял его место. Впрочем, не ограничиваясь лечением Петра и присмотром за его библиотекой и Кунсткамерой, талантливый и честолюбивый врач претендовал на роль главного советника по науке. Он писал, что «библиотека и Кунсткамера мало принесут пользы, если не будут вызваны ученые люди, исключительно посвятившие себя наукам». Блюментрост же напомнил самодержцу об идее создания Академии наук, о чем шла речь на встрече Петра с немецким ученым Готфридом Вильгельмом Лейбницем в 1716 году (Блюментрост исполнял тогда роль переводчика).

Инициатива наказуема: лейб-медику велели составить проект академии. 22 января 1724 года он был одобрен Петром, а 28-го утвержден Сенатом. В президенты академии прочили известного немецкого ученого-энциклопедиста Христиана Вольфа, но тот в Петербург не поехал. Однако помогал Блюментросту, с которым был в хороших отношениях, вербовать в разных странах будущих академиков. В Россию прибыло немало ученых, в том числе швейцарские математики Якоб Герман, Николай и Даниил Бернулли, немецкий философ и физик Георг Бернгард Бюльфингер, французский астроном Жозеф-Николя Делиль. Им обещали большие зарплаты (Вольфу сулили в год 2400 рублей – втрое больше, чем он получал в Галле), казенное жилье и дрова.

После смерти Петра Великого его преемница Екатерина I подтвердила все обещанные академикам привилегии. 27 декабря 1725 года состоялось первое торжественное публичное заседание Академии наук и художеств, как она тогда называлась, а Блюментрост еще до этого стал ее президентом. Он умел ладить со всеми: императрицей, сановниками, учеными. Историк Готлиб Зигфрид Байер, один из отцов норманнской теории происхождения Российского государства, восхищенно писал на родину: «Г-н президент Блюментрост – человек большой учености, исключительного ума и редкой обходительности. Каждое воскресенье мы собираемся все вместе… и время проводится больше в приятной беседе, чем в других развлечениях». Сам Блюментрост так оценивал свои заслуги в письме Вольфу: «Хотя академия могла бы иметь более славного и ученого президента, однако не знаю, нашла ли бы она более усердного, который бы с такой ревностью, как я, хлопотал о ее благосостоянии».

Первое время президент