Бездомные девяностые. Разговор с великим бомжом. Подлинная история ЦБФ «Ночлежка», рассказанная ее основателем - Валерий Анатольевич Соколов
Зато мы зашли на ТВ. Однажды совершенно неожиданно к нам в редакцию пришел режиссер Виктор Макаров – когда-то он снимал фильм «Берегите женщин» и клип «Аквариума» «Поезд в огне». На тот момент на федеральном НТВ выходила программа «Герой дня» с длинноволосой блондинкой Ириной Зайцевой, а сразу же после шел «Герой дня без галстука». Соответственно, вначале был «Герой дня» с официозными вопросами, а после «… без галстука» – о личном и частном, Зайцева раздевала героя морально. И Витя предложил делать примерно в таком же антураже (мы даже нашли безумно похожую ведущую!) еженедельную программу «Герои дна без галстука». Суть этой программы сводилась к тому, что мы брали человека, у которого были какие-то проблемы, и делали с ним интервью.
Такая зеркальная ситуация: герои «Дня» рассказывают о своих успехах и о том, как они проводят время, а герои «Дна» – о жизни-борьбе, где они постоянно вынуждены решать ежеминутные вопросы выживания, сталкиваются с трудностями и проблемами. Витя был в прекрасных отношениях с Дмитрием Рождественским с 36‑го канала – и нас поставили в эфир по времени через 5 минут после начала энтэвэшного варианта. Мы вообще хорошо рифмовались с их сеткой: у Шендеровича[13] была программа «Итого», заканчивающаяся веселыми куплетами, и мы это спародировали, добавив в отбивку вначале Жванецкого: «И в радости, и в горе, вопрос-ответ один: – Ну как дела, Григорий? – Отлично, Константин».
Программа была замечательным пиаром для нашей деятельности, потому что в титрах так и было написано: «Газета “На дне” представляет». Поскольку тогда еще действовала какая-то магия телевидения, что раз по телевизору говорят, надо прислушаться, а чиновники в конце 1990‑х – начале 2000‑х были пугливые, то удавалось что-то поменять и решить многие проблемы. Об этом говорит то, что впоследствии сюжеты были уже не только о бездомных, но и о людях, которые писали письма в эту программу о своих проблемах. Программа просуществовала почти два года, а потом 36‑й канал закрылся.
А в 1998 году у нас, единственной уличной газете в Восточной Европе и России, распространяющейся бездомными, собрался весь мир. Еще в 1995‑м газета стала членом INSP, которая объединяла подобные газеты со всего мира и была инициирована Big Issue в Лондоне – все эти газеты были построены по одному и тому же принципу и исповедовали один и тот же план действия – помочь бездомным легально зарабатывать себе на жизнь. И внутри этой сети царил дух солидарности. И зная то, что российские продавцы испытывают огромное давление со стороны полиции (им мешают продавать выпуски, да и вообще проблема бездомности в России в жутком состоянии), решили провести очередную Ежегодную Конференцию уличных газет у нас. И мы организовали ее на базе ДК Ленсовета. Съехались все континенты, за исключением Антарктиды, конечно. Если для европейских гостей Россия уже не была диким зверем – они бывали в Восточной Европе, то для коллег из Африки, Австралии и Новой Зеландии она продолжала быть настоящим бурым медведем. Помню, в каком восторге ужаса был главред кейптаунской «На дне», огромный двухметровый Адам Баха. Мы организовали экскурсионные программы и в «Ночлежку», и в тюрьмы, и в другие социальные институции, связанные с бездомными и бывшими заключенными. В очередной раз все перезнакомились и завязывали какие-то творческие отношения – международные договоренности каждый вечер скреплялись в барах. А кто-то из делегатов, заинтересовавшийся блошиными рынками в России, даже съездил на Уделку.
17. Летели шурша сторублевки: самоокупаемость благотворительности
Все вертится, а
Все вертится, и…
Л. Фёдоров. Всё вертится.
В 1997 году мы с Мэлом постоянно ездили друг к другу, то он в Петербург, то я в Эдинбург и Глазго, – это была программа по взаимному обмену опытом, которую финансировал британский фонд KnowHow. Идея была в том, что всегда ходить с протянутой рукой невозможно – все кивают головой, говорят, что надо помогать бездомным, но никто ничего толком не делает: пожертвования – это капля в море и нестабильно. Но так проблему не решить, ведь она создавалась Советским Союзом 70 лет. Я считал, что для того, чтобы организация существовала стабильно и не выпрашивала, она должна самостоятельно что-то зарабатывать.
Поэтому с Мэлом мы очень часто обсуждали идею, какой бизнес открыть. Была шикарная затея сделать два паба: в Шотландии – бар с российским пивом (мы даже вели переговоры с «Балтикой», которая тогда активно шла на европейский рынок), а здесь должен был открыться шотландский паб. Но не случилось.
Зато основным спонсором Big Issue была компания The Body Shop, во главе которой стояла Анита Родек, как раз родом из Шотландии, – известнейший мировой бренд, который использует для своей парфюмерии только растительные компоненты. Я побывал на заводе, где показали, как они производят свои бомбочки для ванны и мыло, везде стояли бочки с пальмовым маслом… И в какой-то момент предложили – давайте мы дадим вам нашу классную косметику, вы ее продадите – и у вас будут деньги, стартовый капитал. Я поговорил здесь с различными предпринимателями, которые занимались розницей, все были очень за, но говорили, что нужна российская сертификация, чтобы было можно это продавать. Body Shop выделил нам некое количество тысяч кусков этого мыла, но встал вопрос, как сертифицировать товар, и я попросил прислать мне коробочку в десяток образцов разного вида.
И мы начали искать, кто может провести исследование, чтобы легально ввезти мыло на территорию России. И выяснилось, что в Петербурге есть специальный Институт жира, который занимается анализом парфюмерных продуктов. Мы съездили в этот Институт жиров, отвезли туда пробники, заплатили за анализ безумные деньги – как за 100 кусков мыла Body Shop. И в итоге мы получили заключение о том, что по российским техническим условиям это мыло соответствует типу «хозяйственное», и продавать его можно только так. То есть туалетное мыло высочайшего качества мирового бренда в России можно реализовывать только как хозяйственное мыло. Естественно, когда я показал этот сертификат некоторым предпринимателям, они сказали, что готовы купить, но по цене хозяйственного.
Мы пробовали зарабатывать и на музыке, не ограничившись «Прощанием с пионерской организацией» в ДК Ленсовета. Например, в 1998‑м делали большой фестиваль «Другая музыка» в Молодежном театре на Фонтанке, где мы показывали молодняку электронику, которая зарождалась тогда еще в форме не хаоса или техно, а именно как шумовая сцена, которая не была в тренде, но тем
