Хроники ближнего бомбардировщика. Су-2 и его экипажи. 1941–1943 - Дмитрий Михайлович Дегтев

Но лететь пришлось недолго! Вскоре пламя уже перекинулось в кабину, и у Самочкина начал дымиться меховой комбинезон. Впереди виднелся большой лесной массив, а перед ним ровная снежная поляна. Летчик решил садиться на нее, опасаясь, что в противном случае машина попросту сгорит в воздухе. Вскоре винт начал цеплять снег, лопасти погнулись, а потом Су-2 плавно грохнулся на брюхо и, проскользив около 150 метров по снегу, остановился. Пилот тут же ринулся в кабину штурмана и убедился, что тот цел и невредим, лишь испачкан маслом. Оставалось лишь разобраться, успел ли самолет пересечь линию фронта или же приземлился на немецкой территории. Линия фронта на этом участке практически не менялась с конца октября, с воздуха летчики успели запомнить все ориентиры. Однако с земли все выглядело как монотонный зимний пейзаж без каких-либо намеков на «принадлежность» к одной из сторон.

«Слышу, раздается канонада артиллеристских орудий, пулеметный треск, значит, линия фронта где-то рядом, – продолжал свой рассказ Самочкин. – На выскочившего из кабины Косынкина было смешно смотреть, весь в масле с головы до ног, но вид у него воинственный.

– Что будем делать? – спрашивает он.

– Надо узнать, где мы находимся. Если у противника – самолет сжечь, если дома – гасить пламя. Ты забирайся опять в свою кабину и подготовь пулемет к бою, будешь меня прикрывать, а я пойду в сторону выстрелов.

В зимнем комбинезоне и унтах было трудно идти по глубокому снегу, но понемногу продвигаюсь вперед, держа пистолет наготове. Впереди показались две фигуры, одна на коне, другая пешая. Сзади меня, перезаряжая пулемет, Косынкин неожиданно выстрелил. Услышав выстрелы, фигуры скрылись. Я продолжаю движение вперед. Теперь ко мне навстречу идет уже большая группа людей. Я лег на снег и жду. Они смело приближаются, уверенно, винтовки на плечах, автоматы на ремне, двигаются кучкой, не пытаются вести огонь или окружить. Самолет хоть и на земле, но огневая точка. Когда подошли ближе, вижу свои шинели, а один из них в летной форме. Оказывается, это дивизионный офицер связи от воздушной армии в наземных войсках, мой знакомый:

– Здорово, Анатолий! Как ты сумел на таком факеле лететь? Когда ты проходил над нашим КП, я пехоте предложил отсечь огнем этого «фоккера», но они не захотели себя демаскировать. Ну, как ты?

– Я-то ничего, а самолет вот горит, – отвечаю ему.

– Это мы в момент!

И дает команду потушить пламя на самолете. Группа солдат окружила самолет, разгребли вокруг самолета снег до земли и землей стали тушить огонь. А под плоскостями у нас были четыре реактивных снаряда (РС-82). На этот раз они мною не были использованы, а при посадке сорвались с установок и разлетелись по пути приземления. Какой-то солдат подобрал РС, его заинтересовала сверкающая вертушка на конце, и он потихоньку стал ее откручивать. Я как увидел, так сразу обомлел и заорал что есть духу:

– Бросай в сторону и ложись!

От неожиданного моего крика все попадали, и солдат, испугавшись, бросил РС. К нашему счастью, ничего страшного не произошло, не успел боец до конца отвернуть вертушку.

– Милый, – говорю я ему, – ну зачем баловаться такими игрушками, ведь всех этих людей вокруг самолета, а в первую очередь тебя самого не стало бы в одну секунду.

– Да ну? Неужто такая мощь? А мне больно понравилась, и крутится легко, – ответил перепуганный солдат.

Когда все-таки сумели потушить огонь, Косынкин подошел ко мне с докладом о выполненной работе. Смотрю, глаза у него красные, а язык малость заплетается, мотает головой и машет руками.

– Ты уже успел клюнуть?

– Доктор дал для восстановления равновесия, – оправдывался он.

На подводе, а затем на грузовой машине мы с Косынкиным добрались до Старого Оскола, сообщив предварительно в свою часть о месте посадки и состоянии экипажа. Здесь встретили капитана Русских и уже вместе прибыли в полк. Начались расспросы, что да как было дело. Я перевел разговор в шутку:

– Вот Косынкин расскажет, как он воевал с фрицами.

И действительно, говорун он был отменный, за словом в карман не лазил. От его рассказа ребята надрывались от смеха. Но это все для поддержания боевого духа»[163].

А поддерживать было чего! Не привыкший к большим потерям 209-й ББАП понес 16 февраля серьезный урон. Было потеряно сразу 3 Су-2, еще на двух были убиты штурманы старшие лейтенанты Михаил Барсуков и Евгений Шевандо. Последний к 5 февраля совершил 71 боевой вылет на Су-2 и 6-го числа, за 10 дней до гибели, был представлен уже ко второму ордену Красного Знамени. Кроме того, ранения получили пилот капитан Махов и его штурман сержант Николай Лагода.

Конечно же никаких «фоккеров» на Восточном фронте тогда не было. Кстати, в одних документах 209-го ББАП говорится о воздушном бое с Хе-113, в других и вовсе про Ме-110. В действительности эскадрилья Русских случайно встретилась с самолетом-разведчиком FW-189, которого прикрывала пара «Мессершмиттов» из 9-й эскадрильи JG52. Увидев советские бомбардировщики, пилоты Bf-109 не раздумывая атаковали их. В 11:11 по берлинскому времени (12.11 по московскому) фельдфебель Хайнрих Фуллграбе сбил один Су-2 в районе села Красное. А через минуту оберфельдфебель Эрнст Сусс «завалил» вторую «сушку» над населенным пунктом Малое Яблоново (Mal. Jablonowo).

Старший лейтенант Евгений Шевандо был похоронен с воинскими почестями в деревне Долгая Поляна Курской области, а старший лейтенант Михаил Барсуков в селе Бутово Белгородской области.

В результате Самочкина и других пилотов и штурманов снова отправили в госпиталь отдохнуть и подлечиться. Там летчики прожили 17 дней, а под конец, по словам Самочкина, еще и устроили грандиозную гулянку с ребятами из бывшего 289-го ББАП, которые были на отдыхе в санатории.

Стоит еще раз обратить внимание на курортные и сказочные, по военным меркам, условия, царившие в ВВС Юго-Западного фронта. В то время как на многих участках Восточного фронта шли кровопролитные бои, а в небе ежедневно происходили ожесточенные схватки между советскими и немецкими самолетами, здесь не только летали фактически без противодействия со стороны люфтваффе и наземной ПВО, но еще и постоянно отдыхали в санаториях, устраивали шумные вечеринки с патефонами и крутили романы! Это полностью опровергает расхожий миф о том, что советских летчиков командование повсеместно использовало как пушечное мясо, а авиационные полки в 1942 году только несли огромные потери. Все, оказывается, зависело от