Хроники ближнего бомбардировщика. Су-2 и его экипажи. 1941–1943 - Дмитрий Михайлович Дегтев

«Нас всех предупреждали, чтобы не сильно жали руку Калинину»

К весне 1943 года самолетов Су-2 в запасниках ВВС РККА почти не осталось. В начале марта был выведен с фронта на доукомплектование 288-й БАП – последний бомбардировочный авиаполк, оснащенный «сушками». Подразделение решили перепрофилировать на действия в ночных условиях. Позднее полк был расформирован, а личный состав передали 650-му ночному БАП майора А.С. Куценко[203]. Что касается корректировочных эскадрилий, то с весны 1943 года командование ВВС вынуждено было приступить к формированию этих подразделений на самолетах Ил-2. Более подходящей для этой роли машины попросту не нашли. От серийных штурмовиков корректировщики отличались лишь наличием более мощной рации и немного улучшенной эргономикой задней кабины[204].

В Уразовке капитан Самочкин также получил приказ сдать последние Су-2 и отправляться в Рассказово, для знакомства с новой техникой – самолетом Ил-2.

За время боевой работы на старых самолетах 46-я ОКРАЭ с 1 декабря 1942 по 17 марта 1943 года выполнила 96 боевых вылетов, сбросив 38 тонн бомб. На счету подразделения числилось 28 уничтоженных танков, 71 орудие, 148 автомашин и бронетранспортеров, 26 дотов и дзотов, более 2500 солдат и офицеров. Эти данные наглядно показывают, как именно проходила «корректировка», и доказывают, что данные эскадрильи были именно специализированными подразделениями ВВС РККА, выполнявшими самые разные задачи.

А уже в конце марта Самочкину и командиру звена лейтенанту Гусеву сообщили, что они награждены орденом Отечественной войны II степени. Но это было не главное. Вторая новость была куда круче! Летчики узнали, что награду им будет вручать лично председатель Президиума Верховного Совета СССР (формальный глава государства) Михаил Калинин!

Стоит отметить, что по статусу орден Отечественной войны II степени, введенный 20 мая 1942 года, был конечно же ниже «Звезды» Героя или старого ордена Красной Звезды. Им награждались лица рядового и начальствующего состава Красной армии, ВМФ, войск НКВД и партизанских отрядов, проявившие в боях храбрость, стойкость, мужество, а также военнослужащие, которые своими действиями способствовали успеху боевых операций наших войск. При этом, согласно статуту награды, в ближнебомбардировочной авиации ее следовало вручать за 30 успешных боевых вылетов.

Интересно, что Самочкин был представлен командованием 209-го ББАП к награждению орденом Отечественной войны I степени еще 5 июля 1942 года. «Все боевые задания были выполнены хорошо и отлично, – говорилось в наградном листе, подписанном майором Кульбаком и комиссаром Павловым. – Несколько раз встречался с воздушными пиратами, мужественно отражал атаки стервятников и выходил победителем в неравном бою, спасая жизнь экипажа и материальную часть… Уверенно летает в сложных метеоусловиях, инициативный, хладнокровный, мужественный и искусный летчик. При выполнении боевых заданий проявляет большое упорство, напористость, максимум военной хитрости и смекалки. Делу партии Ленина – Сталина предан». 16 июля представление подписал командир 205-й ИАД, в состав которой короткое время входил полк, подполковник Савицкий, а 9 октября оно было одобрено командующим Воронежским фронтом генерал-лейтенантом Ватутиным. Правда, первую степень ордена Отечественной войны там почему-то переправили на вторую. А приказ о награждении и вовсе был подписан только в марте 1943 года.

Можно предположить, что причины задержки с наградой и понижения степени, как ни странно, были связаны с былой службой Самочкина в 289-м ББАП. Дело в том, что его командир подполковник Михаил Огиенко, 12 февраля 1942 года вторично награжденный орденом Красного Знамени, уже через три месяца был арестован. 10 мая военный трибунал Юго-Западного фронта приговорил его к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. За что именно был осужден товарищ, нам установить не удалось, но понятно, что в советской реальности длительная служба в полку, командир которого оказался «врагом народа», никоим образом не украшала биографию. Однако к весне 1943 года после громких побед Красной армии эта история уже забылась.

«Мы были вызваны в Кремль для получения наград, – вспоминал Самочкин. – До Москвы доехали нормально, в мягком вагоне. Столица по-прежнему суетливая и шумливая. Много шума, автомобильных гудков, стало гораздо больше народа на улицах.

Утром в наградном отделе заполнили анкеты на старые награды и на новый орден. Объявили нам, что вручение будет 2-го апреля. Встали на учет в комендатуре, получили питание сухим пайком, но на это не разгуляешься. Зашел в Военторг, в стол заказов для генералов и Героев СССР. Вот там получил подходящую посылку. Вечером на квартире у Гусева, а он москвич, малость гульнули. Интересно отметить, что, когда прибываешь в Москву, обязательно встретишься с кем-нибудь из знакомых, которых долго не видел. Так мы встретили своего бывшего комиссара полка, уже подполковника Павлова, он работает в ЦК ВКП(б). Пошли с ним к полковнику Летову, бывшему комиссару дивизии, обменялись телефонами, вечером договорились встретиться. Принял старик нас, своих боевых орлов, прекрасно. Потолковали о деле. Я рассказал об обстановке в своей эскадрилье. Решили помочь в учебе на Ил-2 и дать соответствующую команду для перебазировки из Рассказово в Петровск.

На следующий день ходили на концерт артистки Клавдии Шульженко. Вот и здесь встреча. Смотрю: по залу идет наш директор завода из Рыбинска Серафим Максимович Сова. Окликнул его, поздоровались, разговорились. Он пригласил вечерком зайти к нему. Концерт очень понравился. Клавдия Шульженко пела задушевные, очень близкие нам, воинам, песни. Вечером попал к Серафиму Максимовичу в гостиницу «Москва». У него был замечательный номер, что особенно понравилась, так это постель. Одеяло пуховое, матрац до того мягкий, что весь утопаешь в нем. Посидели, поговорили о Рыбинске, о заводе, о фронте. За разговорами выпили довольно хорошо, я остался у него ночевать. Утром пошел в наградной отдел узнать о порядке вручения наград.

2 апреля 1943 года. Получили пропуска в Кремль и направились к Спасским воротам. Прошли целый ряд комендантского и кремлевского караулов. Каждый проверяющий спрашивает пропуск, не забыл ли ты сдать оружие, и направляет дальше, куда надо. Идешь, как по живому коридору. Вот Дом Президиума Верховного Совета, заходим, раздеваемся, везде чисто, культурно, красиво. Направляемся в зал ожидания. Тишина, чувствуется особая торжественность. Некоторые выходят покурить и снова возвращаются. Среди присутствующих сидят два генерала, три Героя Советского Союза, много орденоносцев. Кто-то уже бывал в этом зале, а кто впервые, есть тут и партизаны, и рабочие заводов. Просидели так минут сорок, затем пригласили всех в зал заседаний. Разговаривают редко, да и то шепотом. Входит делопроизводитель. Рассказал о порядке получения наград, как подходить и как отходить. Вручать награды будет Михаил Иванович Калинин. После вручения – фотографирование. Для этого нас разделили на три группы. Первая – летчики и танкисты, вторая – артиллеристы и связисты,