Катюша - Игорь Николаевич Осинский
К Флерову подбежал командир взвода боепитания Кузьмин, на нем буквально не было лица.
–– Товарищ капитан, что делать?
–– Снаряд любой ценой нужно найти!
–– Да как его найдешь в сплошном месиве огня!
–– Лейтенант, вы слышали приказ? Снаряд ни в коем случае не должен достаться врагу!
К растерянному Кузьмину подошли братья Тузы.
–– Товарищ лейтенант, разрешите, мы нырнем!
–– Так вода же, наверное, ледяная!
–– Не волнуйтесь! Мы закаленные. На Крещенье даже в прорубь окунаемся. И под водой подолгу можем не дышать.
Поочередно ныряя, братья искали утонувший снаряд три часа. Когда, наконец, вытащили, радости не было предела.
Как только хвост батареи скрылся в перелеске, Флеров подошел к Тузам. Укутанные в одеяла, которые нашлись у начхоза, они лежали в кузове грузовика, продолжая дрожать от холода. Рядом, с опаской поглядывая на них, сидела медсестра.
–– Как их состояние? – поинтересовался капитан.
–– Боюсь, как бы воспаление легких не схватили.
–– Коромыслов! – подозвал Флеров начхоза. – Выдай им по двести граммов спирта.
–– А не занадто? Пацаны ведь еще.
–– Не бойся! Ты посмотри на них. Богатыри! В царской армии таких в гвардию брали. Только расскажи, как правильно пить спирт.
–– Слушаюсь!..
Глава 6
Сообщение об использовании Красной Армией сверхсекретного оружия огромной разрушительной силы поступило к начальнику разведывательного отдела Генштаба сухопутных сил вермахта полковнику Рейнхарду Гелену в первые же часы после залпа под Оршей. Поначалу он не поверил в его правдивость. Слишком уж эмоциональной была оценка нового оружия русских. Из составленных в спешке донесений следовало, что всего лишь один залп уничтожает все живое на территории чуть ли не в десятки квадратных километров.
–– Такого не может быть в принципе! – размышлял Гелен. – Наши реактивные установки «Небельверфер» признаны лучшими в мире. Они имеют шесть стволов и производят за пять минут три залпа. Но их разрушительный эффект весьма ограничен. Если же верить этим паническим сообщениям, после залпа неизвестного русского оружия окрест разливается море огня. Похоже, это тот случай, о котором русские говорят: «У страха глаза велики!» Пожалуй, докладывать фюреру рано. Надо подождать новых сообщений.
И они не задержались. После того, как к вечеру 14 июля поступили новые донесения, которые описывали неизвестное оружие в еще более мрачных тонах, Гелен решил слетать в Оршу, чтобы воочию увидеть, что там произошло. Картина, представшая перед его глазами, и рассказы очевидцев, не оставляли больше сомнений: у Красной Армии действительно появилось секретное оружие небывалой разрушительной силы и психологического воздействия. Многие из тех, кому удавалось выжить в этом чудовищном аду, лишались рассудка, другие становились верующими и в ожидании новых ударов неистово молились Богу.
Он был хорошим аналитиком, этот Рейнхард Гелен. Родившись в семье владельца книжной лавки, с раннего детства пристрастился к чтению. Запоем проглатывал толстые книжки, на которые его сверстники даже не обращали внимания. В 18-летнем возрасте завербовался добровольцем в рейхсвер и через три неполных года благодаря своему интеллекту был произведен уже в лейтенанты. На его умение мыслить нестандартно обратили внимание. В Польской кампании после короткой службы начальником оперативного отдела штаба 213-й пехотной дивизии Гелен был переведен в Главный штаб вермахта, где вскоре возглавил разведывательный отдел уже в звании полковника. Участвовал в разработке плана «Барбаросса», был представлен фюреру…
Сопоставив полученные сведения, Рейнхард Гелен понял, что если русским удастся поставить производство нового оружия на поток, а умения решать самые сложные задачи им не занимать, это может внести коренной перелом в ход всей войны. Наскоро набросав доклад, он попросил аудиенции у фюрера.
Адольф Гитлер слушал его внимательно, не перебивая. По выражению его лица, Гелен понял, что фюрер оценил степень грозящей опасности. Сделав несколько уточняющих вопросов, он несколько минут молчал, переваривая полученную информацию. Гелен терпеливо ждал. Наконец, Гитлер спросил:
–– Что может представлять собой это оружие?
–– Мне кажется, мой фюрер, что русские конструкторы изобрели пусковую установку, способную производить залп снарядов, количество которых намного превышает возможности наших реактивных минометов. По некоторым оценкам, за десять–пятнадцать секунд на наши позиции выпускается свыше сотни снарядов. По всей видимости, установка устроена таким образом, что в результате достигается кумулятивный эффект, значительно повышающий поражающую способность взрыва. По свидетельству очевидцев, мощь их такова, что танки подбрасывает вверх, словно мячи, с них срывает башни и гусеницы, и они разлетаются в разные стороны на десятки метров. Вполне возможно, что разработан не известный нам состав пороха… Боюсь, мой фюрер, что разгадать этот секрет возможно лишь, захватив если не всю установку, то хотя бы станину и сам снаряд.
–– Подготовьте приказ об организации охоты за этой таинственной установкой. Нужно разослать его по всем частям, действующим на Восточном фронте. Помимо спецслужб, используйте население на оккупированной территории. Разбрасывайте повсюду листовки с обещанием высокой награды тем, кто сообщит хотя бы какую-нибудь информацию о передвижении секретной батареи. Не скупитесь, мой юный друг! Жизнь наших солдат стоит дороже миллионов рейхсмарок.
–– Яволь, мой фюрер!..
После разговора с Геленом Гитлер вызвал к себе шефа абвера адмирала Канариса и фельдмаршала Кейтеля и устроил им разнос.
– Что это за огнеметная пушка у русских, адмирал? Почему наш доблестный вермахт поставлен перед фактом?
В голосе фюрера появились истеричные нотки. Его лицо начало багроветь, а правая рука трястись.
– Вы, гений разведки, прохлопали разработку «сталинского органа», хотя она, наверняка, велась не один год.
Канарис молчал. Лишь слегка дергающееся пенсне на правом глазу выдавало его волнение. После того, как, излив свой гнев, Гитлер замолчал, адмирал попробовал оправдаться.
–– Мой фюрер, абвер следил за разработками реактивного оружия в СССР с начала 1930-х годов. Нам удалось войти в контакт с конструктором Георгием Лангемаком. Он из обрусевших немцев, мать то ли француженка, то ли швейцарка. Быть может, и удалось бы склонить его к сотрудничеству, но НКВД опередил наших агентов. По доносу одного из конструкторов-неудачников Лангемака арестовали и расстреляли. Поскольку, по нашим наблюдениям, это застопорило дальнейшую работу, наблюдение за институтом было снято.
Последняя фраза лишь подлила масла в огонь. Гитлер то нервно бегал по кабинету, то останавливался напротив адмирала, испепеляя его ненавидящим взглядом.
–– Негодяи! Мерзавцы! Надо было не наблюдение снимать, а головы с тех, кто прекратил попытки вербовки! Если хотите сохранить свои собственные головы, я даю вам месяц
