Маньяки в Москве - Эдвард Максимовский

использовал шнур типа того, что у меня лежал в "ящике рыбака" — белый (руки которым связывал). Другого я повесил на обычной веревке коричневатого цвета — не знаю, куда потом дел или сжег, или, может, где-то у меня же валяется. Это именно была веревка, а не шнур, волосяная какая-то, не знаю, как обрисовать ее иначе. При очередном убийстве использовал в качестве удавки шнур.

Вопрос: А Вам не приходилось находить у Ваших жертв каких-либо предметов порнографического содержания — ручек, фотографий и т. п.?

Ответ: Вы знаете, что-то подобное было один раз. У кого-то в кармане я нашел какие-то фотографии порнографического содержания — содержание этих фотографий не могу сказать точно, но тогда я сразу отметил про себя, что фотографии порнографические. Этот случай был с кем-то из первых моих жертв. Я эти фотокарточки выбросил или сжег, т. к. они меня не интересовали.

VI

12 марта 1993 г. гор. Москва

Следователь следственной группы Генеральной прокуратуры Российской Федерации капитан юстиции Сильченко С.Н. в следственном кабинете СИЗО № 4 МВД РФ с соблюдением ст. ст. 150–158 УПК РФ дополнительно допросил в качестве обвиняемого Головкина Сергея Александровича

Уточняя свои показания по поводу убийства одного из подростков, могу пояснить следующее:

… Когда я подвешивал его за руки, связанные за спиной ("дыба"), я не развязывал ему руки, а завязывал буксировочный трос прямо поверх уже связанных рук.

Еще хочу сообщить, что когда мальчик был мною подвешен за руки, связанные за спиной, я обвязывал обрезком шнура его половые органы (и член и яички вместе) и тянул за шнур на себя. При этом тело накренялось и раскачивалось. От этих манипуляций я получал удовлетворение. Хочу уточнить, что целью было не столько сделать это и причинить жертве боль, а именно сам процесс моих действий и созерцание этого процесса.

Подобные манипуляции с завязыванием шнуром половых органов я проводил еще с другим мальчиком. Но с ним я это делал не очень долго и сильно.

Еще хочу отметить, что я несколько раз завязывал подобным образом половые органы себе и тянул за концы шнура. При этом я использовал тот обрезок шнура, который был найден у меня в "Красном уголке". Я хотел испытать, что чувствовали мои жертвы от подобных манипуляций. Но главная цель, которую я преследовал, завязывая себе шнуром половые органы, это еще раз представить в своем воображении убитых мною мальчиков. Я представлял себе, что делаю эти манипуляции с их половыми органами, и получал от этого удовлетворение (не половое, а моральное, если так можно выразиться).

Когда я выжигал нецензурное слово на груди у мальчика, я использовал ту же мягкую проволоку, которой связывал руки некоторым своим жертвам. Проволоку я накалял в пламени паяльной лампы докрасна, то есть до такой температуры, когда нагретая часть начинала светиться красным цветом. Проволока при этом не расплавлялась. Я изогнул кончик отрезка проволоки в виде небольшого участка сантиметра три длиной. И именно этот изогнутый участок проволоки я и нагревал, а потом приставлял к коже на груди жертвы. Получилось так, что для выжигания каждой буквы мне приходилось накалять проволоку и прижигать кожу несколько раз. При этом на коже оставался белый след. Слово, которое я выжег, состояло из трех букв и обозначало половой член.

ПСИХИАТРЫ ИССЛЕДУЮТ МАНЬЯКА

АКТ

(с сокращениями)

Стационарной комплексной судебной психолого-сексолого-психиатрической экспертизы № 631 на испытуемого Головкина Сергея Александровича, 1959 г. рождения, обвиняемого по ст. ст. 15-102 п. ”г”, 102 пп. "г”, ”з", "и”, 120, 121 ч. 2 УК РСФСР в ряде убийств мальчиков с особой жестокостью, развратных действиях, мужеложстве.

На экспертизу в Центр им. Сербского испытуемый поступил 2 июня 1993 г. Из материалов уголовного, личного дел, медицинской документации, со слов испытуемого известно следующее. Двоюродная сестра по линии отца страдает шизофренией. По словам матери, в юношеском возрасте она перенесла психоз, в настоящее время обнаруживает некоторые странности в поведении и высказываниях, которые не расцениваются родственниками как болезненные. Мать по характеру спокойная, замкнутая, необщительная, тяжело сходится с людьми, предпочитает занятия чтением, рукоделием.

Отец — общительный, коммуникабельный, является хорошим организатором, однако в последние годы с возрастом изменился, стал "занудливым”, высокомерным, эгоцентричным, склонным к нравоучениям, назидательству, что по словам матери послужило одной из причин их развода в 1988 г. (показания матери от 11 июня, отца 17 июня 1993 г.).

Согласно представленным следствию характеристикам на семью Головкиных, последняя отличается в отношениях с соседями замкнутостью, формальностью, избирательной, эгоцентричной потребностью в общении. В характеристике указывается, что "они видят соседей только при необходимости, а в повседневной жизни как бы не замечают".

Беременность испытуемым у матери была первой, протекала удовлетворительно. Роды были стремительными, испытуемый родился в течение часа с врожденным дефектом грудины "воронкообразной грудью”, в состоянии асфиксии, к груди был приложен позднее на несколько дней. Ранее развитие его протекало в соответствии с физиологическими нормами, стал своевременно держать голову, сидеть, однако ходить начал в 1 год 2 месяца.

Рос очень болезненным, ослабленным, часто болел простудными заболеваниями, бронхитом, неоднократно возникали кишечные инфекции, энтериты, диспепсии. В ясли его отдали в возрасте до года, однако в связи с частыми заболеваниями он их практически не посещал. В детский сад пошел в возрасте 2,5 года, посещал неохотно, очень тяжело переживал разлуку с матерью, начинал плакать еще по дороге туда.

Непосредственно в детском саду у испытуемого "возникали истерики”, проявлявшиеся в сильном плаче, непроизвольной рвоте и мочеиспускании. Мать в своих показаниях объясняет это грубым отношением к сыну воспитателей, т. к., забирая сына домой, воспитатели просили ее убрать рвотные массы, оставшиеся после ребенка еще с обеда. После перевода его в другой детский сад подобные истерики прекратились (показания от 26 апреля 1993 г., 11 июня 1993 г.).

По характеру испытуемый формировался тихим, замкнутым, стеснительным, всегда отдавал предпочтение играм наедине нежели со сверстниками, родителям стоило больших трудов отправить его на улицу поиграть с другими ребятами в футбол или в хоккей. Из игрушек любил играть с машинками, причем одной машинкой он играл очень долго, несмотря на наличие других. Домой для игры никогда детей не приглашал (показания матери от 11 июня 1993 г.). Отец в своих показаниях сообщает, что воспитывали одни детей в "соответствии с общепринятыми нормами".

В семье не было принято ласкать детей, целовать, только иногда, в порыве чувств, они позволяли себе сажать детей на колени. Каких-либо публичных нравоучений, избиений при шалости сына в общественных местах, они не допускали, а старались методично, скрупулезно, через физические усилия довести до сознания ребенка