Серийный убийца: портрет в интерьере - Александр Михайлович Люксембург
По нашему глубокому убеждению, все гораздо сложнее. Скучна лишь внешняя оболочка бытия нарождающегося серийного убийцы, но сильные и незаметные для окружающих страсти кипят под ней. К сожалению, упущен шанс увидеть этот внутренний срез личности Чикатило, но можно предположить, что достаточно специфичные фантазии должны были проигрываться в его воображении. Мы не можем воссоздать их конкретные контуры, коль скоро отсутствуют их записи, но общая тенденция должна быть примерно такой же, как у Сливко или Муханкина. Об этом говорит и тема крови, и те конкретные садистские и некрофильские действия, которые он совершал с трупами жертв. Определённая роль отводилась в них, по-видимому, материнской фигуре. Чередование среди его жертв мальчиков, девочек и взрослых женщин свидетельствует об экспериментах маньяка, пытавшегося эмпирическим путем определить собственную ориентацию. Кстати, эти попытки, похоже, не выявили доминирующей тенденции, так как в практике убийцы прослеживается и педофильская, и гомосексуальная направленность, уживающаяся с интересом и к женским телам. Возможно, садистская и некрофильская составляющая его патологических влечений была сильнее остальных, хотя признаки по меньшей мере бисексуальности налицо. Так или иначе смена типа жертвы в какой-то степени должна была зависеть от поворотов фантазий Чикатило.
Как и у Сливко, брак Чикатило также со временем стал выполнять преимущественно защитную функцию, камуфлируя его истинные пристрастия.
Похоже, увы, брак не спасает от того импульса, который подталкивает индивидов с извращенными фантазиями к серийным убийствам. А спасают ли от него традиционные сексуальные отношения? Похоже, что тоже нет. Гадать об этом, конечно же, сложно, но все-таки позволим предположить, что, случись Андрею Чикатило жениться на Марии, по прошествии времени интимная близость с ней не выдержала бы конкурентной борьбы с фантазиями, хотя и могла временно затормозить их развитие. Тем более трудно ожидать многого от нарезвившихся отношений с Таней. Коль скоро секс с ней оказался совершенно неудовлетворительным, Чикатило вряд ли бы долго довольствовался этим союзом. Согласись даже его жена Груня на регулярные сеансы домашней эротики во время менструации, и это, вероятно, лишь потворствовало бы развитию фантазирования у её мужа, которого возбуждающее лицезрение крови лишь стимулировало бы к поискам более изощренных форм приближения к ней. Даже орально-генитальная интерлюдия с Олей Д. не должна переоцениваться, и не случайно ведь после обрыва её Чикатило не пытался найти себе партнера именно для такой формы сексуальных утех.
По-видимому, правы все-таки те психологи и следователи, которые полагают, что если у индивида появились извращенные садистско-некрофильские фантазии, завершающиеся проигрыванием в воображении жестоких, смертоносных действий против личности, в результате чего индивид испытывает ни с чем не сопоставимое чувственное наслаждение, то трагическое развитие событий неизбежно, и при такой психологической установке повод, который выступит в роли катализатора событий, рано или поздно неизбежно найдется.
Но вернемся к Муханкину, у которого после выхода на свободу явно преобладала бессознательная установка на поиск постоянной партнерши и брачного союза. В своих «Мемуарах» он так передает связанные с данной темой события.
Утром было 8 марта, мы ждали гостей и накрывали на стол, и, когда ко времени все было готово, в дверь позвонили, пришли гости. Среди них была одна девушка, знакомая матери по работе. Праздник отмечали допоздна, а потом мы с матерью решили проводить домой бывшую соседку родителей по старому месту жительства, и оказалось, что девушка, которая глаз с меня не сводила, живет на одной лестничной площадке с соседкой и в той самой однокомнатной квартире, где раньше жили мои родители.
Пока родители сидели у бабушки-соседки, я расположился напротив, в квартире у девушки Светланы. Домой я уже от Светланы не хотел идти, и мы с ней решили, что я остаюсь у неё. Так я остался жить со Светой. Но долго мы с ней не пожили, и в мае месяце я от неё ушёл. Сначала все было хорошо, а потом она стала поздно приходить от подруг каких-то, её не устраивало то обстоятельство, что я слишком сексуален, а ей много и не надо, ну и т. д. В общем, она в больницу сходила, там ей наговорили чего-то по-женски, и все. Я однажды собрал свои вещи и ушёл к матери.
Работал я в «Водоканале ВОС-2» слесарем. Вскоре у меня появилась Марина, которую я знал с 1977 года. Мне тогда было 16 лет, а Марине — 11 лет, её сестра пригласила меня на Новый год к себе домой, и там эта девочка влюбилась в меня и проходу не давала, море слез, истерика, и в общем пришлось вместо старшей младшей заниматься, ухаживать, внимание ей уделять, танцевать с ней. А у меня такие планы сексуальные были насчет старшей, и все рухнуло. Молодость есть молодость. Так вот, спустя 8 лет мы встретились с Мариной, а у неё уже двое детей, с мужем разошлась. И не успели мы с ней начать жить по-настоящему, как она легла в больницу. Я с работы еду домой, собираю ей сумку еды, кастрюли с горячим, прихожу в больницу, а люди надо мной смеются, как над дурачком. Марины нет, она с ребятами уехала отдыхать куда-то. Несколько раз вытерпел я, а потом разошлись наши дороги.
А через некоторое время в меня влюбляется двухметровая Наташа; я ей был по груди. Вроде бы задружили мы с ней, и дело дошло до секса. У этой свои причуды: так, вытащила меня из города на лоно природы ночью у залива на травке заниматься любовью. Ей хоть бы что, а я неделю от комариных укусов отходил, весь зад, спина прыщами покрылись, я был как чесоточный. На капоте машины во дворе захотелось ей трахаться. Ей ничего, а меня хозяин машины погонял с дубиной по двору. В парке среди елочек захотелось ей любви, я же, стоя на земле, не достаю, ну и привстал я на лавочку, как раз по размеру и по росту пришлось, а тут как из-под земли дружинники, женщины и мужчины, вышли, чуть в милицию не попал. В общем расстался я с Наташей.
Отчим и тот мне высказывал и подкалывал. Как только раздавался звонок, отчим шёл и начинал смеяться. «Иди, — говорил он, — твоя лошадь пришла».
Тем временем у меня на работе сложились хорошие отношения с женщинами из лаборатории, аппаратчицами, а главное, с начальницами, мастерами. Соблазняли меня на любовь, то в одном, то в другом месте, а когда дают — не грех и попользоваться для разнообразия. А в «Водоканале» все замужние, и половина мужей там же работает — кто бригадиром, кто мастером или начальником.
