"Всего я и теперь не понимаю" - Александр Гладков

Днем по радио сообщенье ТАСС о переговорах Молотова с румынским послом г. Давидеску насчет Бессарабии и Северной Буковины и о вступлении наших войск в Бессарабию. Когда выходит «Вечерка», ее вслух группками читают на Арбатской площади. <...>

Июль

25 июля

<...> Под вечер звонки Мерлинского, Руфы Бригиневич, Туманова26 и Тани Евтеевой. Таня зовет к себе.

Захожу. Там шампанское, патефон с пластинками Вертинского и Лещенко и два молодых туберкулезника — Соня и Саша (он), знакомые М.Я.Шнейдера по Крыму <...> Около 12 часов уходим все и идем ко мне и расходимся около 2-х часов ночи.

Среди прочего трепа Таня передает, что слышала, что В.Э., осужденный на 10 лет, умер в закрытом лагере от болезни печени (он действительно страдал печенью). Этот слух идет сложными передачами от старшей дочери В.Э. Ирины, которая живет в Ленинграде. Будто бы есть официальный акт вскрытия. Подробности об его аресте. Он перед этим в Ленинграде помирился с Эрастом Гариным и был у него весь вечер27, потом вернулся на квартиру, где жил, и там его уже ждали с ордером. Ордер был не подписан или не было печати. В.Э. это заметил и сказал, что он недействителен. Кто-то из оперативников уехал и вернулся через 25 минут с новым ордером, а за это время будто бы В.Э. побрился и ждал их почти спокойно и весело...

28 июля

Виктор Шкловский в своей новой книге «О Маяковском» пересказывает многое уже не однажды им рассказанное, но с поправками на обстоятельства времени. Ларису Рейснер он уже не называет по имени. Из-за Раскольникова, что ли? Какими-то туманными намеками дана история (важнейшая) разрыва Горького с Маяковским. При чем тут Крючков и стихи «проклятых поэтов»? Нельзя так рассказывать! Лучше уж помолчать до времени <...> Много собственных старых образов. Даже про щеки Дугласа Фербенкса уже где-то было. В целом досадная, ненужная книга. В ней есть что-то старческое, анемичное. И слог, естественный и энергичный в «Сентиментальном путешествии»28, тут кокетлив и искусственен. <...>

31 июля

Завтра открывается сессия Верховного Совета, на которой будет утверждено присоединение к нам прибалтийских республик <...>

Вечером у Лободы. Он, наконец, развелся с женой <...> В его редакции (шахматной) говорят, что будто бы немцы вызвали нас на соревнование по всем видам спорта, но неизвестно, примем ли мы этот вызов <...>

Август

Вера Марецкая — кавалерист-девица Н.А.Дурова в спектакле «Надежда Дурова» (1941) в Театре им. Моссовета. Пьеса А.С.Кочеткова и К.А.Липскерова, постановка Юрия Завадского

1 августа

<...> Наш сосед — здание Генерального Штаба — надстраивается на три этажа. Весь Большой Знаменский переулок загроможден лесами. Здесь же стоят временные бараки для рабочих. Вечерами после работы они тут же «гуляют» с домработницами из соседних домов под баян. Сидишь вечерами у раскрытого окна в самом центре Москвы, а со двора льется самое раздеревенское «страданье» <...>

6 августа

<...> Военные уже, кажется, привыкли отдавать друг другу честь. А первое время, когда это ввели, они делали это, словно конфузясь, сдерживая улыбку (в конце июня — после введения генеральских званий). У нас, на улице Фрунзе, где их много, это особенно заметно и забавно наблюдать <...>

7 августа

Днем работаю.

Под вечер с Вовкой Лободой на стадионе «Динамо» на футболе. Матч неинтересен <...>

День солнечный, но ветреный. Вечер чудный.

Едем с Вовкой в Парк культуры и шляемся там до ночи. Сочинили вдвоем стихи. Познакомились с двумя девушками с «Шарикоподшипника» (одна — инструктор физкультуры, другая — браковщица, Женя и Люба) и условились на днях встретиться. Они записали Вовкин телефон. Они обе хорошенькие, бойкие.

10 августа

<...> Поздно ночью звонит Вовка. Оказывается, он меня добивался целый вечер. Ему позвонили девицы с «Шарикоподшипника», и он гулял с ними двумя и все время звонил мне. Он сговорился, что завтра они вечером придут к нему и будет устроена небольшая вечеринка. Он, бедняга, страшно волновался, что я уехал на дачу, и он меня не сможет предупредить. Уже хотел ехать в Загорянку.

14 августа

Чудесный летний день <...>

Ночью по радио играют мазурку из «Ивана Сусанина», и сразу до боли ясно вспоминается гениальная «сцена вранья» из мейерхольдовского «Ревизора». Сколько раз я ее видел? Раз сто? Но больше не увижу никогда...

22 августа

<...> В газетах сообщается о покушении в Мексике на Троцкого. Это случилось 20 августа. Будто бы покушавшийся — его бывший личный друг. Больше никаких подробностей нет <...>

Николай Темяков — М.И.Кутузов в спектакле «Надежда Дурова» (1941) в Театре им. Моссовета

Сентябрь

19 сентября

Целый день мучаюсь с пьесой, которой недоволен.

С горя иду шляться по бульварам.

Сомненья. Может быть, бросить эту работу и взяться за что-нибудь совсем в другом роде, как например, за музыкальную комедию о девушке-гусаре типа Дуровой на фоне Отечественной войны 1812 года?.. <...>

22 сентября

Гуляю, читаю, пишу.

Мучаюсь над второй сценой 3-го акта. Она очень трудна.

Тоска. Когда меня последнее время спрашивают, как я живу, я отвечаю, то ли по инерции, то ли из самолюбия: «Хорошо!» и в то же время трезво думаю о самоубийстве. Это не мальчишеская поза с самим собой и не потеря веры в себя. Голова моя свежа, и я вижу мир яснее, чем когда бы то ни было, но как-то потерялись все стимулы к борьбе в жизни. Вокруг меня много девчонок, которые тоже достаются мне очень легко, я много читаю, обхожусь без больших денег, но чего-то страшно не хватает. Вся вторая половина лета проходит с такими мыслями. И работаю как-то насильно, без радости. Что же меня держит еще на поверхности? Инерция, мысли о брате и семье, трусость, лень?.. Не знаю, не знаю.

Как всегда раньше, в трудные времена помогают стихи.

24 сентября

<...> Вечером у меня Дм. Ник. Анастасьев. Предлагает мне работу в Доме художественной самодеятельности. Он уже не тот, что был во времена Студии Симонова29. Сейчас это обрюзгший толстяк. Наверно, пьет. Грустная, в общем, эволюция. И энтузиазма нет ни к чему. Вяло говорим о «своем театре».

Его рассказы. Запрещены пьесы Леонова «Метель», Катаева «Домик», Козакова «Человек остался один», Зощенко «Опасные связи», Вирты «Клевета», Корнейчука «Гибель эскадры», Пристли «Опасный поворот», Симонова «Обыкновенная история» и многие другие. Причины этого пожара еще не совсем ясны. Будто бы все пошло от «Закона жизни» Авдеенко30. Еще рассказал,