Флетчер и Славное первое июня - Дрейк Джон

Девушку он уже знал, а другую, миссис Коллинз, абортмахершу, он еще не встречал. Это была плотная, грузная женщина лет пятидесяти, с большими красными руками и хорошо развитыми усами.

— Сидите! — сказал он. — Я подожду здесь. — Он сел на другой конец их стола.

Миссис Коллинз резко ткнула девушку локтем.

— Спроси-ка у жентлемена, не хотит ли он промочить горло, — сказала она.

Девушка вытерла руки о фартук и пододвинула джин к Слайму.

— Нет, — сказал он.

И это был весь разговор, который произошел между ними в течение следующих пары часов, пока один из колокольчиков высоко на стене кухни не вызвал служанку в гостиную. Через минуту она вернулась.

— Хозяйка просит, чтоб жентлемен прошел к ней в гостиную. — Она сделала Слайму формальный реверанс и повернулась к миссис Коллинз. — А еще нужно приготовить комнату для другой леди, разжечь огонь и проветрить простыни.

Слайм оставил их ворчать по поводу этого беспрецедентного расширения их обязанностей.

В гостиной Сара играла ту же игру, и мисс Бут выглядела уставшей. Но обе выглядели счастливыми, и было ясно, что Кейт поверила в любую историю, которую ей рассказала Сара, и охотно останется в доме. Это была одна из достигнутых целей. Слайм сгорал от любопытства, чтобы узнать, выяснила ли леди Сара больше, чем он, но он был слишком опытен, чтобы лезть в это дело с тяжелыми ногами. Поэтому он последовал примеру Сары и говорил ни о чем конкретном, пока не пришла девушка и не сказала, что комната мисс Бут готова.

— Она наверху, под самой крышей, моя дорогая, — сказала леди Сара, — но это лучшее, что мы можем здесь предоставить, и там хороший огонь.

— Этого вполне достаточно, — сказала Кейт, смирившись с неизбежным. — Благодарю вас, мэм, и вас, мистер Слайм, за все, что вы сделали. — Она протянула ему руку, и он осторожно ее пожал. Леди Сара поцеловала ее, и ее повели наверх миссис Коллинз и девушка со свечой в руках.

— Ну-с! — сказал Слайм, как только дверь гостиной закрылась за процессией.

— Подождите! — сказала леди Сара и налила себе бокал вина. — А-ах! — выдохнула она и откинулась на свою кушетку, сбрасывая напускную личину, как змея сбрасывает старую кожу. Она осушила бокал, пока Слайм садился рядом с ней.

— Что она знает? — спросил Слайм. — Что случилось на борту этого проклятого вербовочного тендера? Флетчер прикончил этого чертова боцмана или нет?

Она на мгновение задумалась, затем вздохнула и пожала плечами.

— Сэм, — сказала она, — я не думаю, что вы понимаете, какое решительное создание наша маленькая мисс Бут. Она выглядит как ангел, но она жила на борту корабля как обычная матросская шлюха, что, я полагаю, является суровой школой, где раздают грубые тумаки.

— Хм, — сказал он. Как обычно, Сара попала в самую точку. Дело в том, что у Кейт Бут был такой вид благородства, и речь, и манеры, соответствовавшие ему, что даже Слайм склонен был забывать, откуда она родом. — Что она, черт возьми, такое? — спросил он.

— Это же очевидно! — сказала леди Сара и насмешливо улыбнулась ему. — Неужели не догадываетесь? Как девушка ее сорта становится шлюхой?

— Ну, — сказал он, — я бы сказал, ее обесчестили. Какая-нибудь благородная девица, которую соблазнили и бросили.

— Так оно и есть, — сказала леди Сара, — но я не добилась от нее ни слова о ее семье или родителях.

— А что насчет Флетчера? — спросил он.

— Она его любит. Она думает, что он любит ее. Она говорит, что он добрый и щедрый… — она сделала паузу и с недоверием нахмурилась, — и… и она говорит, что он не хотел денег Койнвудов! — Она уставилась на Слайма. — Вы можете поверить в такое?

— Я вам это говорил! — сказал Слайм. — Я это выяснил! А что насчет Флетчера и того боцмана?

— Я узнала не больше вашего, — призналась она. — Флетчер сделал что-то, о чем она не хочет говорить, но это все, что я узнала. — Она улыбнулась и прижалась к Слайму, уютно устроившись рядом. Она обвила его шею рукой и провела кончиками пальцев по его волосам. — Хотя, конечно, — сказала она, — я могла бы вытянуть это из нее, если бы захотела…

— Ну и почему же вы этого не сделали? — раздраженно спросил он.

— Потому что я устала, — сказала она. — Уже поздно. Я не хочу утруждать себя этим сегодня.

— Что вы имеете в виду? — спросил Слайм.

— Ну, — сказала она, — у меня есть два метода на уме. Я попросила миссис Коллинз найти мне большую бочку и поставить ее в подвале — она сильнее большинства мужчин, знаете ли. Полезная помощница для такого рода работы. Я предполагала, что мы могли бы наполнить бочку водой и устроить мисс Бут ванну. Но сначала мы бы ее связали, чтобы она не вырывалась, и тогда я бы с большей легкостью могла опускать ее голову под воду и вынимать, когда захочу. Я полагаю, это было бы весьма убедительно.

— Боже милостивый! — сказал Слайм, ошеломленный тем, с какой небрежностью были произнесены эти слова. — Вы не можете этого сделать, вы ее убьете!

— Да, — сказала она, — это может быть опасно. Мы ведь не хотим потерять ее до того, как она расскажет свою историю, не так ли? Но, возможно, нам и не придется доводить до этого. Утопление — такая ужасная вещь, что одной угрозы может быть достаточно! — Она заглянула ему в глаза. — Знаете ли вы, Сэм, что когда Галилей предстал перед Святой Инквизицией, его отвели в пыточную камеру и просто показали ему инструменты, и он, как разумный человек, немедленно сделал то, что от него хотели. Возможно, мисс Бут поступит так же?

— Боже милостивый! — сказал Слайм.

— Тебе обязательно повторяться, мой дорогой? — сказала она и продолжила: — Второй способ был бы проще, и хотя ему не хватало бы той особой способности внушать ужас, как первому, у него было бы преимущество в том, что не было бы никакой возможности непреднамеренной смерти. — Она улыбнулась. — И это была бы простая порка. — Она наклонилась еще ближе, шепча слова и проводя языком по его уху. — Я бы раздела ее догола и привязала к кровати: по одной конечности к каждому углу, а потом взяла бы хлыст и задала бы ей такую трепку, какой у нее в жизни не было. — Слайм содрогнулся от весьма смешанных чувств. — Вам, возможно, понравится смотреть, мой дорогой, — прошептала она, — многие джентльмены находят весьма возбуждающим наблюдать, как одна женщина порет другую.

— Но, но, — сказал Слайм, совершенно растерявшись и хватаясь за соломинку, — мы не можем этого сделать…

— Конечно, можем, любовь моя, — сказала она, — это вполне реальные возможности. Первый не оставляет никаких следов, а пока мы будем держать девушку здесь, пока она не заживет, то и второй тоже. Мисс Бут ничего не сможет доказать против нас. Она в любом случае не более чем уличная девка. Кто ей поверит? Она в нашей власти, и мы можем делать с ней все, что захотим.

— Тем не менее, повремените, — сказал он наконец. — Мы знаем, что Флетчер сделал что-то, чего она боится, и я чертовски уверен, что знаю, что именно. Так какой смысл в том, чтобы она рассказала, что это было? Она никогда не будет свидетельствовать против него, это уж точно.

— Хм, — сказала леди Сара. — Думаю, вы ищете себе оправдания, мой дорогой Сэм.

— Сара, — сказал он, взяв обе ее руки в свои и пристально глядя на нее, — держите ее здесь. В безопасности. И позвольте мне заняться мистером Флетчером. Если я ничего не добьюсь, тогда вы сможете поступить с ней по-своему. Но уже то, что она здесь, дает нам преимущество над мистером Флетчером и подает мне идею. Я собираюсь разместить объявления во всех газетах, чтобы мистер Флетчер их увидел. Мы используем мисс Бут как приманку, чтобы поймать его. Это ведь то, чего вы хотите? Заполучить его в свои руки?

— О да! — сказала она. — О да, именно так.

24

Одно хорошо в трехдечном корабле — на борту полно кают для сверхштатных пассажиров вроде меня. По крайней мере, если сам адмирал распорядился, чтобы каюту нашли, а кого-то, если понадобится, вышвырнули вон. И все же на флоте чин почитают, и только самому младшему лейтенанту пришлось уступить мне свою каюту. Но лейтенант есть лейтенант, так что он занял каюту помощника штурмана, тот — каюту боцмана, тот — каюту помощника канонира, который надавал пинков матросам с жилой палубы, пока все снова не стали совершенно счастливы.