Жар-птица (кто предал российскую демократию) - Андрей Владимирович Козырев
Используя старые и новые подрывные средства, включая кибер- и информационное оружие против демократий в Америке и Европе и против стремящихся к демократии Украины и Грузии, Кремль вновь вступил на тропу холодной войны.
Моя карьера в советском МИДе совпала с президентством Рональда Рейгана. Первым делом он выступил против СССР политически — как против «империи зла», и подкрепил эти слова размещением в Европе ракет «Першинг-2», чтобы противостоять советским ракетам СС-20, которые Кремль рекламировал как неуязвимые. Это был сильный шаг. Именно в ответ на него советские вожди стали искать пути к диалогу. Горбачёв заговорил о новом политическом мышлении вместо угроз в адрес Запада и не только свернул интервенцию в Афганистане, но и ослабил железную хватку в восточноевропейских странах-сателлитах. Эти перемены открыли путь для диалога, и стороны договорились о значительных сокращениях вооружений. Берлинская стена пала. Твёрдость в политике таким образом доказала свою эффективность.
Защитники Путина на Западе приводят доводы в пользу «большой сделки». Они предполагают, что, если ему дать «на откуп» пространство бывшего СССР в обмен на сотрудничество с Западом в других очагах напряжённости, это принесет позитивный результат. Уверен, что такая политика стала бы не только предательством по отношению к миллионам людей в этих регионах, но и близоруким повторением политики умиротворения, которая уже не раз в истории приводила к катастрофическим результатам.
Амбиции Кремля далеко не ограничиваются пределами бывшего СССР. Из первой пятёрки стран — получателей российской зарубежной помощи за последние десять лет только одна находилась в его границах. Четыре остальных — это Куба, Венесуэла, Сирия и Северная Корея. А кибероперации против демократии носят глобальный характер.
Размахивая ядерной дубинкой, Путин делает ставку на создание образа самого сильного мирового лидера. При этом под его руководством экономика страны стагнирует и сейчас составляет менее одной десятой экономики США. Тем не менее он претендует на то, чтобы разговаривать с Вашингтоном с позиции силы. Сегодня популярный при коммунистическом режиме лозунг Кремля «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» звучал бы как «Автократы, за мной против свободного мира!»
Апологеты Кремля и их западные единомышленники любят говорить, что Америка унизила Россию после развала СССР, а расширение НАТО разбило наивные надежды ранней ельцинской администрации на добрососедские отношения с Западом. Это прямое искажение фактов. Администрация Клинтона действительно не оказала Ельцину достаточной помощи для перехода к свободной рыночной экономике и не нашла должного понимания с ним по ключевым вопросам внешней политики, особенно в вопросе расширения НАТО. Однако Вашингтон был далёк от того, чтобы унижать или отталкивать Россию. В целом США и Запад оказали значительную политическую и экономическую помощь России и предложили бывшему противнику партнёрство с НАТО, основанное на общих демократических ценностях. Москва отвергла это и повернулась спиной к партнёрству, используя в качестве предлога ошибки отдельных политиков и дипломатов в Вашингтоне.
Партнёрство, а затем союз с Западом — это не уступка ему, а трудная задача на годы вперед. Как говорил Черчилль, «Демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных». Избравшие её страны не идеальны и весьма различны, политические настроения и правительства в них меняются регулярно. С этим приходится считаться. Надо учиться сотрудничать и спорить. Идеализация этих партнёров почти так же вредна, как и их демонизация. Но все другие гораздо хуже.
Другая ложная идея, которую регулярно навязывают общественному мнению, чтобы объяснить агрессивность Кремля сегодня, состоит в том, что России и русским судьбой назначено быть недемократичными и империалистическими. На самом деле русская культура и идентичность всегда были связаны с Европой. Мечта о том, что когда-нибудь мы будем «жить как люди», глубоко укоренена в русской душе. Как какие люди? Китайцы? Северные корейцы? Конечно, как европейцы: при демократии, с более высоким уровнем жизни.
Сегодня интересы режима более, чем когда-либо противоречат настоящим национальным интересам России. А они состоят в том, чтобы догнать другие европейские страны, которые после Второй мировой войны отказались от устаревших исторических трактовок своих национальных интересов. Вместо того чтобы в сотрудничестве с Украиной преодолевать тяжёлое советское наследие, строить современное общество и двигаться в Европу,
Россия втянута в преступную кровавую войну с этой страной. И это в то время, когда эпоха колониальных войн в Европе давно отошла в прошлое!
Например, Франция и Германия прекратили соперничать за дополнительные территории в Европе. Вместо этого, наряду с другими европейскими странами, они нашли свой национальный интерес в построении сотрудничества и открытого общества. Новые демократии в бывших советских сателлитах в Центральной Европе последовали их примеру. Не НАТО наступает и расширяется за их счёт, а они вступают в НАТО, которая обеспечивает мир и безопасность на европейском пространстве, веками страдавшем от войн, причина которых — не только и даже не столько агрессия со стороны России, сколько внутренние конфликты между населявшими его народами. Об этой роли НАТО в Западной и Центральной Европе хорошо бы помнить тем, кто любит задавать вопрос, почему НАТО не самораспустилась, когда распался Варшавский договор. Потому что Варшавский пакт был навязан Советским Союзом, чтобы крепче держать так называемые социалистические страны в подчинении, в то время как НАТО была и остаётся добровольным союзом, цель которого — обеспечение безопасности его членов. Абсурдно даже думать, что этот союз благополучных стран хотел бы напасть на огромную Россию, обладающую ядерным оружием. Зачем? Чтобы захватить природные ресурсы, которые еще Советский Союз охотно поставлял на Запад?
Я уже был свидетелем того, как русские поднялись с колен, чтобы построить в стране демократию. Это случилось в конце восьмидесятых годов, когда они избрали Бориса Ельцина президентом и демократически настроенных представителей в парламент — с народным мандатом на проведение реформ в европейском духе. Они стояли живой стеной вокруг российского Белого дома в августе 1991 года и победили. На плечах той победы Россия успешно следовала своему реальному национальному интересу — сотрудничала с соседними и наиболее развитыми странами, прежде всего с Америкой, в начале девяностых годов. Я горжусь той политикой, которая всё ещё остаётся в памяти народа как обещание на будущее.
Российскую демократию не удалось создать в 1990-е годы потому, что её предали те, кто ей клялся в верности, но спасовал перед трудностями политической борьбы и риском потерять обретённую власть. Они предпочли сделку с нереформиро-ванными силовыми структурами, управленческой бюрократией и олигархами, используя для оправдания привычные антизападные и националистические политические установки.
Эта книга, надеюсь, поможет реформаторам, которые придут нам на смену в России, а
