«Бис»-исход - Александр Владимирович Плетнёв
Если б было кому в этой развернувшейся воздушной свистопляске отслеживать и вести подсчёт побед, однозначно бы записали:
…ведомый, старший лейтенант Смирнов[50], беспрепятственно поразил подставившееся брюхо F4U полным бортовым залпом;
…из всей очереди Покрышева – всего две или три крупнокалиберные 12,7‐мм пули, пришедшиеся в область капота, пробившие головки цилиндров, застрявшие где-то в потрохах двигателя… – радиальный воздушного охлаждения «Пратт-Уитни» в 2450 лошадиных сил порой прожёвывал и не такие повреждения. Однако в этот раз что-то пошло вразнос, обрывая шатуны, нарушая балансировку, выплёвывая через систему выхлопа первые лоскуты возгорания.
Взмывший в горку «Корсар», воя перебойным звуком, дошёл до грани сваливания, потерей удельной мощности провисая, сваливаясь на крыло. Гравитация тащила его вниз, и ни крылья, ни чихающий, исходящий дымом и пламенем мотор уже не могли удержать машину в воздухе.
Уходили переворотом с небольшим снижением.
Внимание Покрышева привлекло несколько сбившихся в подобие строя самолётов, видимо, кто-то из британских звеньевых вновь сумел сколотить из разброда «Барракуд» ударное крыло.
Бросив коротко в эфир, обозначив свой командирский позывной, не обращаясь конкретно – кому дóлжно, тот отреагирует: «Я – первый, я – первый! Внимание! Пять пикировщиков с прикрытием – направлением на север», – полковник переложил ручку вправо от себя, креня машину, выбирая целью два концевых бомбардировщика, старательно пытающихся догнать основную группу. Прикрывал их одиночный «Сифайр», и его надо было нейтрализовать первым делом.
Чуть утяжелил винт, двинув рычаг газа, начиная разгон в пологом снижении. Электротахометр уверенно выводил к максимуму, как вдруг в набирающий обороты рокот вторглось перебоем:
– Этого мне ещё хватало! Движок?
Движок… Стоящий на внесерийных палубных «яках» ВК-107А выдавал превосходные характеристики, но по сути он был перефорсированным, работая на пределе ресурса. Такова цена. И когда от 1600-сильного зависит твоё всё…
Быстрый взгляд на приборы, выискивая проблему по стрéлкам-шкалам. Внешних повреждений он не помнил – когда в тебя попадают даже мелкокалиберной пулей, во фюзеляж ли, плоскость, слышно каждый удар, каждый щелчок. Сам же прислушивался – к машине привыкаешь, воспринимая её на уровне звуков, вибраций, что отдаются на руки-ноги, через спинку кресла… нутром чуя.
Прокашлявшийся мотор вновь заурчал ровным звуком.
– Пошёл, пошёл, тудыт его через коромысло! – воспряв, сам готовый рычать, как все двенадцать горшков[51] на форсированном выхлопе! Беря круче, правя на заюлившую в прицельной рамке чёрную растянутыми крыльями кляксу вражеского самолёта. Сбой в двигателе был не более чем минутным, и никак не повлиял на намерения.
Скованный обязанностями эскорта, «Сифайр» оказался лёгкой целью. Вместо того чтобы уйти в свободно-активное маневрирование, управлявший им пилот старался непременно держаться за опекаемых, лишив себя инициативы.
Отправив его штопорящим факелом вниз, получив волю, полковник, спокойно обходя сектора обстрела задней оборонительной точки, в два приёма поджёг замыкающую приотставшую «Барракуду». Бомбардировщик задымил, теряя высоту, экипаж покидал машину, один из них зацепился парашютом за хвостовое оперенье, беспомощно волочась на привязи. Подобные явления в авиации случаются. Этим, бывало, грешили американские «Аэрокобры». Вымученный британцами палубный шедевр, Fairey Barracuda, отличался высоко расположенными на киле стабилизаторами, так что…
– Немудрено, – пробормотал Пётр, невольно сочувствуя чужой нелепости и, зазевавшись, едва не поплатился.
– Командир, сверху! – предостерегающий окрик на общей радиочастоте.
Без раздумий – увод машины в сторону переворотом на крыло. Сверху сыпануло, зацепив правую плоскость – ды́ры, слава те господи, не от пушечных попаданий – от крупнокалиберных «браунингов».
«А вот и виновник!» – едва цепляя краем глаза нечто, уже промчавшее в сотне метров справа, всё же распознавая «Корсар» по характерному поджарому профилю.
Наперерез ему, закручиваясь в штопорящем полуперевороте, пронёсся ведомый, полосуя вдогонку бело-дымными просеками исходящих огнём пушек. Оба самолёта мигом выпали из поля зрения. Более тяжёлый «Корсар» на разгоне неизбежно отрывался.
Вспышка досады из-за собственной неосмотрительности быстро улеглась. Глянув на правую плоскость, Пётр попробовал оценить степень ущерба – не нравилось ему место попадания. Силовой набор цельнометаллического крыла истребителей Яковлева под палубный вариант со складывающимися сегментами пришлось серьёзно переработать, идя на компромисс между прочностью и прежней лёгкостью конструкции.
Ещё раз подумал, что если бы это были 20-мм, уж отлетался бы. Так или иначе, мысленно отмахнувшись. Сейчас отвлекаться на неочевидные измышления у него не было минуты ни промедления, ни жизни.
«Надо давить, давить в темпе, пока они в смятении от такого-то нашего напора. Да чтоб меня… Драться с вдвое, втрое превосходящим противником нам не впервой!»
Ручку на себя, рычаг газа на себя, облегчить винт, движок взвыл, «Як» вновь взбирался на оптимальный тактический эшелон, где можно в полной мере использовать манёвренно-весовые преимущества, получить необходимый обзор и выбор следующего объекта атаки.
А британцы будто только сейчас осознали, насколько всё серьёзно и убийственно. Тональность выкриков в эфире на английском наречии подскочила до захлёбывающегося пика. Самые рьяные из пилотов ожесточились, выкладываясь с большей отдачей, что сразу было отмечено по резко изменившейся манере пилотажа.
Вот теперь по-настоящему стало жарко! И казалось, куда уж больше, но и Покрышев только ещё более ускорился, не отвлекаясь ни на эмоции, ни на давящие и выворачивающие ощущения при перегрузках, работая как автомат, почти на рефлекторных посылах. В какой-то момент в череде атак, пилотажных пируэтов, с учётом частых переворотов сверху на голову – в «бочках», петлях, полупетлях – для него всё сплелось в сплошном сумасшедшем калейдоскопе. Едва в рамке прицела появлялся силуэт, быстро определившись, не свой ли – враг, он жал на гашетки и, не цепляясь за цель зубастым псом (слишком велик был риск, что тебя в этот момент не сцапают сзади, снизу, сбоку, сверху), бросал свой Як-9 в вираж. Опыт позволял за то короткое время огневого контакта положить в чужой фюзеляж или плоскости дробь 12,7-мм пулемётных или один-два 20-мм пушечных.
Новая жертва случайного выбора – пойманный на выходе из пикирования, уже миновавший низшую точку «Сифайр». На траектории проседания разогнавшаяся машина испытывает сильные перегрузки и крайне худо реагирует на элементы управления. Английский лётчик если и увидел угрозу, уклониться мог лишь с трудом – вектор инерции упрямо тащил потяжелевшую машину под выстрелы. Выход – прервать резкий набор, что он и сделал.
Вцепившийся накоротке Покрышев только того и ждал, читая все действия противника наперёд – опыт!..
