Инженер 3 - Алим Онербекович Тыналин

Савельев послушно кивал:

— Все сделаем! Я найму рабочих, за неделю приведут в порядок!

Скобов тоже внимательно осмотрел помещение, где ему предстояло пахать:

— Место хорошее. Просторно. Карету можно собирать целиком, не в тесноте.

Мы вернулись в трактир. Савельев велел принести бумагу, перо и чернила.

— Давайте запишем условия, — сказал я. — Чтобы потом не забыть, не запутаться.

Я взял перо, начал писать:

'Условия совместного дела по производству экипажей.

1. Участники: Терентий Савельевич Савельев (далее — Савельев), Александр Дмитриевич Воронцов (далее — Воронцов).

2. Савельев вкладывает: помещение (сарай при гостинице), деньги на материалы и инструменты, оплату жалованья мастера.

3. Воронцов вкладывает: конструкторские разработки, обучение мастера, контроль качества, привлечение клиентов.

4. Наемный мастер: Матвей Ильич Скобов, жалованье 100 рублей в месяц.

5. Раздел прибыли: Воронцов — 60 %, Савельев — 40 %. Первый год прибыль полностью вкладывается обратно в дело, раздел начинается со второго года.

6. Воронцов проверяет работу мастерской раз в неделю, дает указания, обучает мастера.

7. Секреты конструкции (рессоры, подвеска, ремни) — собственность Воронцова. Скобов использует их только в рамках данного дела, не разглашает при уходе под угрозой штрафа в тысячу рублей'.

Дописал, просушил чернила, прочитал вслух. Савельев и Скобов внимательно слушали. Услышав о штрафе, мастер поморщился, но ничего не сказал.

— Согласны? — спросил я.

Они кивнули.

— Тогда подписываем.

Я подписался первым. Савельев взял перо, старательно вывел свое имя. Скобов поставил закорючку.

— Это пока предварительная бумага, — сказал я. — Завтра-послезавтра пойдем к нотариусу, оформим договор официально, с печатями.

— Хорошо, — кивнул Савельев. — Когда будем начинать?

Я задумался:

— У меня сейчас времени нет. Мельницу строю, с Баташевым вот тоже открываем. Но вы пока начинайте. Приводите сарай в порядок. Я составлю список закупок. Когда все будет готово, начнем принимать заказы. Через неделю-две, скорее всего.

— Понял. Начну готовить. — Савельев потер руки. — Хорошее дело затеяли, Александр Дмитриевич! Богатеть будем!

Я усмехнулся:

— Если все правильно сделаем, то да.

Скобов молчал, но в глазах его светилось удовлетворение. Он будет получать хорошее жалованье, работать по специальности и вдобавок обучаться всяким новым секретам.

Мы попрощались. Я вышел из гостиницы на улицу.

Поздний вечер, уже стемнело. Улицы пустые. Луна светила сквозь облака.

Я зашагал в сторону Заречной.

* * *

На третий день после моего отъезда в город я вернулся в имение Баранова. Рано утром выехал на нанятой бричке, добрался к полудню.

Лошадь стояла взмыленная, устала от жары и дороги, изредка фыркала и вела ушами. Возница остановил повозку у барского дома, вытер пот рукавом. Я слез с повозки, огляделся. Тихо. Рабочих не видно. Наверное, на обеде.

Из дома вышел Ноздрев. Вид у него довольный, даже радостный.

— Александр Дмитриевич! — окликнул он, спускаясь со ступеней. — Как раз вовремя! Лес привезли, сегодня с утра!

Я почувствовал, как внутри что-то встрепенулось. Наконец-то.

— Где он? — спросил я коротко.

— У мельницы. Разгрузили уже. Степан рабочих на обед отпустил, скоро они вернутся.

Я кивнул, достал из кармана платок, вытер пыль с лица. Жара стояла нещадная, хуже, чем три дня назад.

— Пойдемте, покажите.

Мы пошли вдоль реки знакомой тропой. Солнце палило вовсю, рубашка под сюртуком взмокла насквозь. Справа медленно текла Упа, вода темная и тихая. Над поверхностью вились мошки.

Вскоре показалось место стройки. Расчищенная площадка, старый фундамент убран, колышки с натянутыми веревками обозначают периметр будущего здания.

А рядом…

Я остановился, глядя на штабель бревен.

Сто сосновых стволов, каждое в три сажени длиной. Ровные и прямые, как стрелы. Нижние концы заострены клином, блестят от пропитки дегтем. Пахнут смолой и свежей древесиной.

Красота.

Я подошел ближе, потрогал ближайшее бревно. Древесина плотная, без сучков. Кора снята начисто. Заостренный конец гладкий, ровный. Пропитка дегтем глубокая, видно по темному цвету дерева.

— Хорошую работу сделали, — сказал я вслух.

Ноздрев довольно кивнул:

— Иван Петрович велел нанять лучших мастеров. С лесопилки на Щегловской заставе. Говорят, они для казны работают, берут подряды на мосты.

Я обошел вокруг штабеля. Бревна сложены аккуратно, рядами, на подкладках, чтобы не касались земли. Каждое пронумеровано мелом: от первого до сотого.

— Когда привезли?

— С рассвета. Шесть подвод, по шестнадцать-семнадцать бревен на каждой. Управились до обеда. Степан принимал, проверял каждую подводу, расписывался о получении.

Я кивнул. Хорошо. Можно начинать.

Послышались голоса. Рабочие возвращались с обеда. Шли гурьбой, переговаривались, смеялись на ходу. Увидели меня, притихли и ускорили шаг.

Степан шел впереди. Завидев меня, снял картуз и поклонился:

— Александр Дмитриевич! Здравствуйте! Вернулись?

— Здравствуй, Степан Кузьмич. Да, вернулся. Вижу, лес привезли.

— Привезли. Хороший лес, отборный. Я проверил каждое бревно. Все ровные, без гнили, пропитка хорошая.

— Молодец. Значит, можно начинать забивать.

Степан почесал бороду и замялся:

— Вот только, Александр Дмитриевич… Не знаю, как эти бревна в землю загнать. Они же тяжелые, длинные. Кувалдой не вобьешь.

Я улыбнулся:

— Конечно, не кувалдой. Сейчас покажу и объясню всем, что делать.

Рабочие собрались вокруг. Лица у них сделались любопытные и выжидающие.

Я достал из портфеля лист бумаги, развернул и отдал ближайшему, рыжему Федьке. Там я нарисовал схему копра, треножной башни для забивки свай.

— Смотрите, братцы, — громко сказал я. — Забивать сваи будем, конечно же, не вручную. Построим вот такое устройство. Называется копер.

Показал чертеж. Три толстых бревна, поставленных наклонно, вершинами сходятся вверху. Связаны веревками и скобами. Высота четыре сажени. Наверху перекинут блок. Через блок проходит веревка. На конце веревки подвешена бабка, тяжелая деревянная колода.

— Принцип простой, — продолжил я. — Сваю ставим вертикально под копром. Бабку высоко поднимаем на веревках. Потом отпускаем. Она падает, бьет по свае сверху. Свая вгоняется в землю. Поднимаем бабку снова, опять бьем. И так раз за разом, пока свая не войдет на нужную глубину.

Рабочие молча смотрели на чертеж. Степан прищурился, водил пальцем по линиям, соображая.

— Это… как у колодезников? — спросил Федор. — Они так сруб опускают. Бабкой бьют.

— Точно так, — подтвердил я. — Та же технология. Только бабка потяжелее будет. Пудов двадцать, не меньше.

Степан медленно кивнул:

— Дельно придумано. Силы людские экономит. А веревку какую брать? Тут не всякая сдюжит. Прочную надо.

— Пеньковую. Толщиной в палец хватит. Я уже заказал в городе, скоро привезут. А мы пока начнем копер строить. Понадобятся три бревна для стоек. Вон те, что потолще. И поперечины для крепления. И блок найти надо.

— Блок есть, — сказал Ноздрев. — В амбаре старый, от подъемника. Колесо чугунное, желоб для веревки. Принести?

— Принесите. Посмотрю, годится ли.

Управляющий кивнул, зашагал в сторону усадьбы.

Я повернулся к рабочим:

— Ну что, братцы? Начнем копер городить? Работы на полдня. К вечеру