«Бис»-исход - Александр Владимирович Плетнёв
* * *
Если не замечать фронтально простирающиеся слоистые облака и перемежающиеся чистыми просветами кучевые, в небе местами поредело… самолётов. Сказывались понесённые потери и перипетии огневых стычек, поневоле расширяющих пространство боя. Тон общему направлению всё ещё задавали англичане в своём стремлении непременно выйти на советскую эскадру. И если б можно было оценить проекцией со стороны, сфера развернувшегося воздушного сражения, где броуновским движением сновали и мельтешили противостоящие самолёты, языком эллипса вытягивалась к намеченной британцами цели на северо-востоке. Из этого не поддающегося разовому огляду трёхмерного клубка вырвалось ударное ядро торпедоносцев «Эвенджер», заметно позиционирующееся стойко выдержанным строем.
Преодолели дальнюю зону советского ПВО и какие-то из пикировщиков, те, кому повезло вовремя укрыться в облаках. Экипажи «Барракуд» не оставляли надежд и намерений всё же подобраться к кораблям и довершить атаку.
* * *
Сглотнув навернувшийся комок пересохшим горлом… – яростная сшибка лоб в лоб отпечаталась в глазах, точно фото. Каждым швом, каждой заклёпкой закрывшего полнеба «Корсара». Полковник Покрышев жадно залил жажду из фляжки. Доведя размашистый разворот с набором высоты, он улучил минутку оглядеться, соображая: «Куда дальше, на кого нацелиться?» Разумеется, постоянно на вбитой рефлексии контролируя заднюю полусферу, дабы от греха.
Вспомнил, что он командир авиагруппы, и, обозначив свой позывной, попробовал вызвать по радио комэсков. В наушниках, контрастируя ледяным спокойствием на фоне взвинченных переговоров лётчиков, проснулся голос офицера наведения с «Кондора», уже не однажды доводящего информацию и приоритеты. Вот и сейчас:
– Внимание! Низколетящая группа самолётов курсом на эскадру! Пеленг – 210, дистанция – 20, скорость – 350. Повторяю…
Распределение по задачам («шестая» – на торпедоносцы, «пятая» – эскорт, «третья» и «четвёртая» – за мной…) утратило чёткую связность после первых же пяти минут завязавшегося боя. Это было неизбежно, перевес британцев в силах вынуждал бросать те же более лёгкие на зуб пикировщики, чтобы чистить небо от «Сифайров» и «Корсаров». Этим в большей части и объяснялось то, что ударная группа Grumman TBF Avenger сохранила и строй, и большую часть машин. Ко всему, низколетящие (не выше 400 метров над уровнем моря) торпедоносцы оказались очень неудобными целями, особенно когда тебе надо сохранять оперативную высоту манёвра для борьбы с истребителями эскорта.
Як-9 из шестой и пятой эскадрилий, уже и потерявшие составами, и значительно растратившие боекомплекты (вынос «Файрфлаев» и атаки на живучие «Грумманы» не прошёл бесследно) – всех свободных Покрышев перенаправил им в помощь.
Нет, истребители у британцев ещё не кончились. При всём желании всех нейтрализовать не удалось. Уцелели ещё какие-то единицы выносливых до неуязвимости «Корсаров». Из облаков то и дело появлялись, казалось, неиссякаемые «Сифайры».
«Барракуда», в которой сидел групп-кэптейн, была сбита. Потеря управления даже в номинальном качестве, может, и лишила англичан некой коллективной уверенности, однако, и разумеется, это не останавливало fighter-пилотов, не утративших упрямой инициативы. Тем паче поставленная задача оставалась актуальной.
В небе продолжались стычки, рассредоточенные в позициях, в индивидуальных и парных поединках – ещё гонялись друг за другом, ещё пытались перекрутить на виражах, пересилить на горизонталях.
Ни одна из авиагрупп так и не перешла на резервные частоты связи, в эфире на ставшем для участников общем канале по-прежнему звучала двуязычная многоголосица. Только теперь, когда британцев несколько поубавилось, русская речь заметно доминировала.
…Потом вернувшиеся на «Индефатигейбл» пилоты, смертельно вымотанные и подавленные, с понурым юмором заметят, что «русские нас перекричали».
Но люди устали. Покрышев знал, как это бывает – выкипаешь адреналином в первых минутах ярости, выкладываясь без остатка, и наступает откат, организм, восполняя потраченную химию метаболизма[57], требует паузы, хотя бы на время.
Времени у них не было.
– Гриб. Гриб![58] – Покрышев вызвал комэска разведывательной. – Сколько торпов в группе?
В планшетной тактичке у него было заявлено: двадцать один «Эвенджер» в штате авианосца «Индефатигейбл», и даже номер эскадрильи указан. Теперь вопрос: скольких успели выбить?
Ответил Кожедуб[59]:
– Внизу Гриб. Ребята говорят, выбрался, на плотике сидит, рукой машет. Я уже здесь со своими, кого смог подтянуть. Довожу: торпедоносцев – пять троек. Пять троек. Идут плотным порядком. И кто их только придумал, бочонки эти, мать их, – Кожедуб, наверное, пытался шутить. Таким тоном шутят не от весёлой жизни, и майор, уже не скрывая, а зло и досадно, – крепкие на удар, суки, я одного уж так нашпиговал, «Ил» не пережил бы, а этот – дырища в плоскости с метр, а продолжает, прёт, тварь!
Неуклюжие с виду, брюхатые большим бомботсеком (кожедубовское «бочонки» в самый раз), где сейчас выжидала своего часа авиационная Mk-13-1A[60], «Грумман-Эвенджеры» оказались сложными целями. И это не голословно! С их общими тактико-техническими характеристиками лётчики авиагруппы «Чапаева», разумеется, были ознакомлены, но воочию пообщались, только когда отбивали американцев с «Беннингтона». Кстати, полностью так и не удержав, и флагманский линкор получил торпеду.
– Так, мужики, всем ахтунг! – призвал Покрышев (ненавистный немецкий за годы войны привязался к языку). – Все, кто видит, – группа торпедоносцев направлением на эскадру!
Сам он решил зайти на них сверху, грамотно атакуя с ракурса, откуда «Эвенджеру» будет проблематично защититься – с носовых углов. Британские пилоты вряд ли затеют задирать самолёт кверху, чтобы использовать курсовые пулемёты, так как это потеря скорости, которая может стоить нарушения всего так тщательно удерживаемого ими строя.
Идущие в плотном ордере крылом к крылу англичане были у него уже под капотом, когда снизу справа – «…это я, командир», всплыл догнавший его Смирнов, поравнявшись и сразу оттягиваясь назад, пристраиваясь сзади поучаствовать в атаке.
Як-3 ведомого (полковник успел рассмотреть) выглядел, точно взмыленный скакун после бешеной скачки. От выхлопных патрубков тянулась обильная чёрная копоть, по лобовым кромкам напрочь слезшая краска, и выраженный нагар от стрельбы из пушек.
«Пофорсажил парень. Но тут уж как есть, ВэКа[61] всегда был горазд масло жрать. Другое дело, как у него с боеприпасами?»
В интенсивности схватки, заведомо скоротечной, но жёсткой до предела, проблема растраченных боекомплектов начинала проявляться у обеих сторон. Британские пилоты, опустошив боезапас, просто выходили из боя, возвращаясь на авианосцы – изображать из себя бойца на безоружном самолёте было по меньшей мере неразумно. В конце концов, не на таран же идти. Те уж совсем отчаянные головы, которые выскакивали в лобовые атаки, о чём-то подобном с более чем вероятным фатальным результатом, разумеется, не помышляли, действуя скорей на адреналине.
Советским лётчикам деваться было некуда, «Чапай» сейчас их вряд ли смог бы принять – куда ему
