Слуга Государев. Тетралогия - Денис Старый
— Отчего нас не пробуют бить? — спросил Глебов. — Не так и много нас.
— Отчего же не много? Токмо ворогу нынче удобнее прятаться за Перекопом. Сдыхал же, что часть татарвы все же ушло к султану? Вот… Не так много у них сил. Шестьдесят тысяч должно быть, не больше, — сказал я.
— Нам и двадцать тысяч за глаза хватило бы, — пробурчал Акулов.
На самом деле, я так думал, что крымский хан предполагал все же сражение ногайцев с нами. А уже после оного собирался ударить сам. Так он и конкурента своего уберет в лице моего тестя, ну и прознает про нашу силу. Может надеялся, что потерь у нас окажется много.
И все бы ничего, считай, что Дикое Поле мы почти преодолели, но вот Ромодановский был еще в пяти днях от нас. И лучше пока и носа своего не казать, а отсидеться под защитой вырытого рва и земляной крепостицы, что мы накопали.
* * *
Ружаны.
4 мая 1683 года.
Игнат крутил головой, рассматривая местечко, в которое прибыл. Вполне типичное для Литвы, немаленькое, можно даже сказать и сравнительно большое. Как бы не город. Евреев много, от чего Игнат даже терялся. Странные они какие-то, с косами по бокам ходят. В Литве казалось, что в местечках живет больше представителей этого народа, чем литвинов, или поляков.
И это он ещё не заметил, что за костёлом, в низине, словно бы скрываясь от глаз путников, есть отдельная большая община с компактным проживанием евреев. Как называли местные: «жидовский хутор». Вот только не меньше чем три десятка больших каменных домов вряд ли можно было назвать хутором. Это уже полноценное поселение. Слобода располагалась там, сразу за трактиром, в котором остановились русские следопыты.
Так что по числу проживающих людей Ружаны были самым что ни на есть литвинским городом. Да, уступали в своём изяществе и великолепии радзивилловскому Несвижу, ну так и Сапеги после своего великого предка канцлера Льва Сапеги, только сейчас и возвышались, становясь самым сильным магнатским родом.
— Добры чалавек, а не скажешь, як там справы у панов Сапегау? Усе ли добра, мабыть дите зъявилася? — стараясь подражать местному говору, спросил Игнат у мимо проходящего мужика.
Соломенная шляпа с окантовкой из белой ткани, сюртук, жилетка, даже кожаные сапоги. Люди здесь жили весьма неплохо. По крайней мере, так показалось Игнату. В целом было впечатление сытости, успешности. И не только у евреев, как оказалось. И литвины-белорусы живут сытно, раз в добрых одеждах ходят.
На самом деле, младший брат Яна Казимира Сапеги, нынешний хозяин, или скорее, управляющий, имением, Леон Базилий Сапега, ещё недавно был сильно удручён тем, как выглядят его крестьяне. Ведь перед всеми панами, что неизменно приезжали в резиденцию Сапег, такой вид селян говорил о худом хозяйстве.
Но не могут так плохо выглядеть крестьяне у Сапег! Как же они могут по сути управлять Речью Посполитой, если в имении беднота, а на крестьянах рванье латанное? Так что Сапегам пришлось раскошелиться и одеть своих крестьян в добротную одежду, которую им надлежало надевать всякий раз, как будут вынуждены прохаживаться рядом с дворцом.
— Усе добра, невядомы спадар-пан, не ведаю я ничога, — буркнул крестьянин и ускорился, чуть ли не переходя на бег.
Не хотел он говорить со шляхтичем. Ещё ненароком зашибёт. Да и вовсе нужно быстрее идти мимо дворца, чтобы никто не увидел и не задал каких вопросов. Могут и плеткой отходить. Вон, два гусара уже заскучали на своем посту, зыркают по сторонам, развлечений ищут. А что может быть веселее, чем унизить другого человека? Ну может только с девицей на сеновале миловаться. И то, не всегда.
Игнат посмотрел в сторону дворца. Да, скорее всё-таки это больше дворец, чем замок. Хотя у ворот стояли пушки. Красивые такие, кованые с замысловатыми линиями, с железными цветами.
Не только в Речи Посполитой украшали многие орудия, но это делали и в России. Так что не следует заблуждаться в том, что такая красота призвана лишь только радовать глаз, но не стреляет. Еще как стреляет. И вот из тех четырех башен тоже пушки будут стрелять, если что. Но на приступ брать крепость Игнат не собирался. Не ему с пятью людьми, даже думат о таком.
— На кой такие усадьбы ладить? Кого боятся? — прошептал себе под нос Игнат, посмотрел на фронтон въездной арки дворца. — Тьфу ты, нечисть!
Над воротами возвышалась огромная сова. Или нет? Герб Сапег, его обрамление было очень похоже на сову. Она была сделана из дерева, разукрашена в тёмные тона, будто бы живая, но раз так в двадцать больше, чем можно увидеть в лесу живую. Внутри, словно бы на брюхе этой совы был нарисован герб. Тут и «погоня», литвинский герб великого княжества, и ладья, и крест с треугольником на навершие.
Ворота охранялись. Крылатые гусары прохаживались туда-сюда на своих мощных лошадях, будто бы красовались друг перед другом. Погода стояла ясная, и их латы сверкали на солнце и слепили смотрящего на лучших воинов Речи Посполитой.
Дворец ещё не был построен окончательно, прямо сейчас на его территории велась грандиозная стройка. И наверняка было недостаточно жилых помещений, чтобы их число и просторы соответствовали статусу канцлера Речи Посполитой.
Но это было детище Яна Казимира, за его деньги велась стройка, пусть пока и пользуется плодами строительства Леон Базилий. Дворец воздвигался по мере возвышения и возвеличивания рода Сапег. По правую сторону планировалось построить огромный театр, правда, пока там был ещё только фундамент. И нет, не представления там предполагалось давать. Сапеги мечтали, что когда-нибудь тут пройдет один из сеймов Речи Посполитой. Мечтать, как известно, не такой уж и злой грех. Почему бы и нет.
Главное же — жилые помещения находились как раз в пристройке к воротам. Именно там, в кабинете, который Ян Казимир считал своим, когда приезжал а Ружаны, не было свободного пространства на стенах. Повсюду, висело множество различного оружия. Тут и турецкий ятаган и русский бердыш, сабли, топоры, комплект доспехов и вооружения крылатого гусара, шпаги, мушкеты, аркебузы, французские карабины…
Были и охотничьи трофеи в виде оленьих рогов, страшной морды вепря, шкуры громадного медведя с ещё более устрашающей мордой. В такой обстановке и любил работать
