Темный Властелин идет учиться - Павел Барчук
— Архив тут у вас. Институтский! Представляешь? — рявкнул я, окончательно теряя терпение
Пацан моим словам сильно удивился, будто я сообщил ему что-то крайне неожиданное.
— То-то я голову ломаю, зачем сюда всякой дряни натащили… И людишки лезут без конца. Так и норовят украсть что-нибудь. А хозяин еще мне говорит, наведи, Гнусик, порядок. Гнусик, это я, если что. Можно просто Гнус. А как невести-то? Тут этого барахла немерено! Сдохнешь так, от переработки! А в жизни главное — не уработаться.
Пацан печально махнул рукой, показывая, как резко и трагично может оборваться его жизнь. Затем снова скосил глаза на совершенно пьяных от награбленных богатств Артёма и Никиту.
— Жутко полезная эта штука — заклинания от воров. — Усмехнулся Гнусик, — Пару раз студенты-дураки, которым приходило в голову из архива предметы всякие без спросу тащить, собственные вещички потом на хранение приносили. — Пацан прижал ладошку к губам и мерзко захихикал, — Денежки, к примеру. Один вон, тачку вообще пригнал. А зачем нам тачка? Куда мы тут на ней ездить будем? Ходят, ходят, отвлекают босса от трудов праведных. А он, между прочим, большой ученый. Представляешь, сумел запихнуть в одного скромного зайца целую утку, щуку и громадное яйцо. Его какой-то мужик худющий попросил. Странный, кстати, мужик. Кожа да кости. Пришел, помню, и говорит, а спрячь-ка ты, господин ученый, одну ценную вещь. Давно, кстати, его не было… мужика-то…
— Яйцо вместе с иголкой запихивал? — уточнил я, припомнив некоторые легенды Десятого мира.
— Точно! — подтвердил радостно пацан. Затем нахмурился, оглянулся и тихонько, доверительным голосом, продолжил, — Правда, я иглу еще в прошлом году сломал, когда в замке ковырялся. Сундук, понимаешь, захлопнулся. Ну, я думаю, никто из-за ерунды скандалить не будет?
— Можешь быть спокоен. Скандалить уже некому. — Я похлопал мальчишку по плечу. — А кто хозяин — маг или что-то другое?
— Маг… — Мальчишка презрительно фыркнул, будто маги совершенно не пользовались его уважением, — Бери выше. Алхимик он! Изучает суть явлений и преобразования материй. Изобрел эликсир для превращения людей в животных и обратно. С прямой формулой все нормально, а вот обратная не идет. На меня глянь! — Пацан развел руки в стороны и покрутился на месте, демонстрируя себя со всех сторон. — Мне выпала честь быть первым подопытным. Чтоб ты понимал, годов-то мне уже далеко за триста. Спасибо боссу. Вот только с обращением чего-то пока не выходит. Слышал, как недавно бабахнуло?
— Ну. — Я припомнил сотрясение пола в коридоре.
— Нестабильные элементы, — важно заявил пацан. — Сто лет уже бьемся. Хозяин даже головой малость повредился, но это не страшно. Страшно на него смотреть. Особенно, когда гневается. Он, видишь ли, неместный. Немного отличается от остальных. Кстати, можешь не благодарить. Подмогнул малясь.
Гнус, резко сменив тему разговора, небрежно махнул рукой куда-то в сторону. Я оглянулся.
Мы уже стояли не на золотых кучах, а ровно на противоположном от входа конце зала, возле точно таких же ступеней, которые вели наверх. Правда, совершенно было непонятно, что там, наверху.
Звенигородский и Строганов сидели прямо на порожках, бестолково хлопая глазами, и напоминали двух в усмерть обхлебавшихся вина смертных, которые пытаются понять, где, а главное — зачем они оказались.
— Ты вон, туда иди. — Пацан снова махнул рукой. — По ступеням, потом в комнату. Босса увидишь, он работой занят. Его про артефакт спроси, подскажет.
Я с сомнением покосился на своих спутников. Они все еще выглядели немного пристукнутыми, хотя во взглядах обоих появился намек на адекватность.
— Не бои́сь. Пригляжу. — Успокоил меня мальчишка с таким хитрым выражением на физиономии, что искренность его намерений вызывала большие сомнения.
Я недоверчиво хмыкнул, но все-таки двинулся вперед по ступеням. Артефакт был нужен, как ни крути.
Ступени привели меня к очередной двери. Я, не сомневаясь и не тратя время зря, без того в этом архиве уже час торчим, толкнул створку и переступил порог.
За дверью находилась комната, но, конечно, гораздо меньших размеров, чем сам архив. В дальнем углу виднелась странная конструкция, целиком и полностью состоявшая из каких-то стеклянных трубок, колб и ёмкостей. Честно говоря, мне она очень сильно напомнила самогонный аппарат, который мы с Азазелем собрали в период очередного моего домашнего ареста.
Тогда, помню, бо́льшая часть демонов-служителей почти неделю не могли исполнять свои обязанности. Пили безбожно, как черти. Мягко говоря, отец после подобных экспериментов изволил гневаться сильнее обычного.
В трубках аппарата что-то булькало и угрожающе рычало.
Далее — вдоль стен, стояли шкафы, на полках которых виднелись всевозможные предметы, намекающие на лабораторно-научную деятельность. Огромные банки с плавающими в них частями различных животных, ёмкости с реагентами, всякие колбы и пробирки. Помимо шкафов имелись еще отдельно стоящие полки, на которых валялись артефакты.
В центре помещения стоял стол, заваленный бумагами. А за столом…
Вместо ожидаемого седобородого старца передо мной сидел… огромный паук. Нет, паучище! Тело размером с лошадь, покрытое слизью и колышущейся шерстью, восемь багровых глаз, горящих безумием, и хелицеры, щелкающие с таким звуком, будто ломают кости. Две передние лапы паука что-то лихорадочно искали в стопке бумаг, лежащих на столе.
По моей спине пробежала волна живого, почти ностальгического тепла. Наконец что-то родное! Эта гротескная форма, эта аура первозданного хаоса — всё кричало о принадлежности алхимика к выходцам из Бездны.
— Ну наконец-то! — радостно воскликнул я, а затем, с широкой улыбкой, раскинув руки в стороны, направился к чудовищу. Не иначе, как долгое общение со смертными сподвигло меня на подобную глупость, — Приветствую тебя, чадо Бездны! Я Каземир Чернослав, наследник Империи Вечной Ночи! Счастлив встретить соотечественника в этой Тьмой забытой дыре!
Вообще, я на радостях хотел всего лишь быть приветливым. Однако эффект от моих речей превзошел все ожидания. Восемь паучьих глаз вытаращились одновременно, лапы, перебиравшие бумаги, замерли, хелицеры перестали щелкать. У меня возникло подозрение, пока еще робкое, неоформившееся, что паук… испугался?
— Ч-чернослав⁈ — просипела огромная тварь голосом, в котором ужас смешался с паникой. — Сын Каземира⁈ Нет, нет, нет! Нет!!!
Он взметался на месте, суматошно размахивая лапами. Чуть не уронил два шкафа за своей спиной. Затем схватил с ближайшей полки первую попавшуюся под лапу вещь — сверкающий перстень с черным опалом — и швырнул его в меня.
