Стража - Алексей Гришин

Элен кивнула и взяла Рейна под руку.

– Я только одно еще хочу сказать…

– Да?

– Если ты окажешься прав – лично я не собираюсь ни на кого нападать. Ни на Россию, ни на какую-либо другую страну. Уж лучше сбегу отсюда, или просто наотрез откажусь. И будь что будет, хоть трибунал и расстрел.

– А кто сказал, что я собираюсь? – ответил Рейн, – Прав я или ошибался – покажет время. Больше всего на свете я хотел бы ошибаться. Но ты веришь мне?

Элен встретилась взглядом с Рейном и поняла, что ответ может быть только один.

– Верю, – произнесла Элен, – И я с тобой, что бы ни случилось.

Рейн облегченно вздохнул.

– Тебе не холодно?

– Немного.

Рейн обнял ее за талию и слегка прижал к себе. Элен ощутила, как где-то глубоко внутри, у самого сердца, разливается приятное тепло. Это случалось с ней почти каждый раз, когда Рейн касался ее так. Не случайно или по-дружески, а ласково, проявляя заботу о ней. Она обняла его в ответ, забыв на время обо всех неприятных новостях, что она узнала этим вечером.

***

Генерал Блэквуд уже стал свыкаться с мыслью, что телефонные звонки по ночам не могут сулить ничего хорошего. Он взглянул на экран определителя номера и напрягся, увидев на дисплее абракадабру символов. С замершим сердцем Блэквуд поднял трубку.

– «Оверлорд», – представился ночной собеседник, – Ваш код доступа?

На этот раз «Оверлорд» обходился без оператора связи. Блэквуд назвал код.

– У меня снова плохие новости, Том, – с ходу заявил человек на другом конце линии.

– Насколько плохие, сэр? – обеспокоенно спросил Блэквуд.

– Я вынужден объявить режим полной боевой готовности. Код – оранжевый. Обстоятельства таковы, что промедление недопустимо.

– Что это значит, сэр? Я же докладывал, что мы еще не закончили подготовку пилотов. Проект далек от завершения.

– А война, возможно, близка к началу. Ты предпочитаешь тянуть кота за хвост до того момента, пока бомбы не начнут падать на американские города, или все-таки попробуешь что-то сделать с наполовину готовыми пилотами?

– Они же еще… дети, – тихо произнес Блэквуд.

– Ты не знал об этом, когда начинал проект «Зеленый свет»?

– Да, но я не ожидал, что им придется сыграть свою роль так скоро. Мы же рассматривали «Вход без стука» только в качестве теоретической альтернативы.

– Их роль может оказаться решающей и позволит избежать глобального апокалипсиса. Война, похоже, неизбежна. А если мы не успеем нанести удар первыми – другого шанса может не представиться.

– Что заставляет вас говорить о неизбежности войны, сэр? – спросил Блэквуд, – Произошло что-то, чего я не знаю?

– Как известно, северные и балтийские военно-морские базы Империи в руках повстанцев, как и порты на Дальнем Востоке. До последнего времени оставались сомнения, что они смогут снарядить и выпустить в море боеспособный флот, но несколько часов назад их корабли по одному начали выходить в Северную Атлантику. Крейсера, эсминцы, подводные лодки… Даже их единственный авианосец. Где-то формируется эскадра, но мы не можем отследить ее со спутников, мешает ракетный экран. Кроме того, русские используют новейшую разработку – так называемый «Железный занавес». По слухам, он делает корабли не только незаметными для радаров, но и невидимыми в буквальном смысле этого слова.

– Мы испытывали подобную технологию в пятидесятых, – припомнил Блэквуд, – Но на испытаниях погибла вся команда эсминца «Элдридж» и проект был свернут.

– На радарах наших кораблей пусто, – подтвердил «Оверлорд», – Сейчас их флот где-то у северных берегов Европы, но через две недели он может войти в гавань Нью-Йорка.

– Вы пытались связаться с руководством повстанцев, с генералом Рябцевым? Чем они объяснят столь явную провокацию?

– Представитель повстанцев заявил, что маневры их флота – внутреннее дело Империи, и посоветовал мне, дословно цитирую: «не суетиться понапрасну и не совать свой нос не в свое дело». Мне нечего было возразить, ведь у нас нет точных сведений о местоположении их флота. Проклятье, я даже не знаю, с кем говорил – может, они какого-нибудь капрала посадили на правительственный телефон. А с царским правительством пока нет связи. Но по последним данным Романов пригрозил повстанцам отключением Щита Тесла – именно это могло спровоцировать их действия. Я не верю русским, ни повстанцам, ни самому императору, и уверен – идет подготовка к вторжению.

– Хорошо, вы убедили меня, сэр, – сказал генерал Блэквуд, – Но я утверждал и продолжу утверждать – если мы попытаемся осуществить «Вход без стука» сейчас, то, скорее всего, потерпим неудачу.

– Судя по тому, что я видел и прочел в твоих отчетах, пилоты хорошо подготовлены.

– Только с технической точки зрения, – возразил Блэквуд, – Они управляют Стражами так, словно были рождены для этого. Поневоле поверишь в теорию о «генах-солдатах». Но этого недостаточно, сэр.

– Что же нужно еще?

– Я не могу собрать их завтра и заявить, мол, сейчас вы отправитесь на свое первое и, возможно, последнее боевое задание, от которого зависит судьба Альянса и всего мира. Они еще не сформировались, как личности. Они не могут в полной мере контролировать свои чувства, принимать решения, идущие вразрез с их детскими понятиями о том, что такое хорошо и что такое плохо. Как я могу потребовать от них рискнуть или пожертвовать своими жизнями ради неких глобальных и непонятных им политических целей? Они до сих пор воспринимают пилотирование Стражей как видеоигру, и в глубине души не верят, что им может что-то угрожать, или придется воевать всерьез. Всему этому нельзя научить, они должны сами научиться думать и понимать. Нужно время, сэр.

– У нас нет времени, и я уже объяснил почему! Ты что – не слышал меня, Том?

– Это бесчеловечно – бросить в бой несмышленых подростков, которые не знают, что такое смерть.

– Я достаточно повидал войну и считаю ее суммой всего человеческого зла, – после паузы произнес «Оверлорд», – Мне больно каждый раз, когда я слышу с