Стража - Алексей Гришин

– Кстати, а что ты скажешь насчет кандидатур пилотов? – спросила она, – Почему выбрали именно нас? Помнится, тебя это тоже интересовало.

– Я все еще в поисках ответа на этот вопрос, – сказал Рейн, – Конечно, можно было бы все свести к тому, что подростков легче контролировать, проще навязать им «правильное» мировоззрение, заставить их поверить в то, во что нужно. Мягкая глина, чистый лист. Со взрослыми людьми сложнее, у них уже сформировались определенные взгляды на жизнь. Но я уверен, все не так банально. Должны быть более веские причины – почему выбрали именно нас.

– Угу, я тоже думаю, что нас используют не только потому, что мы слишком тупы и не распознаем подвох, – угрюмо отозвалась Элен, – Не настолько уж мы наивны и неопытны.

– Да, и еще кое-что, – вспомнил Рейн, – Обрати внимание – среди пилотов нет уроженцев Соединенных Штатов. Ну, во всяком случае таких, кого можно назвать стопроцентными американцами, так что Мэй не в счет. Ты из Германии, я из Голландии, Лоуренс француз, Валентайн англичанин. Странный выбор для проекта, проводимого американским министерством Обороны.

– А Келли?

– Насчет нее не уверен, она ничего не говорит о своем происхождении. Думаю, будь Келли из этой страны, она не упустила бы случая этим похвастаться. Мол, она-то местная, а мы понаехали тут. В любом случае, все остальные точно не из Штатов. Знаешь почему?

Элен вопросительно подняла бровь.

– Да чтобы проще было нас списать в расход, замять все послевоенные политические разборки и повлиять на общественное мнение. Хоть мы и участвуем в американском военном проекте и, возможно, будем теми, кто атакует Империю, в глазах всего мира мы всего лишь горстка иностранных наемников, да еще из различных стран Альянса. Ненависть и осуждение не будет сфокусировано лишь на Америке. Кроме того, нашими правами и интересами можно пренебречь; у нас нет близких родственников, никто не станет бороться за нас, что бы с нами не случилось. Нам даже пытались навязать неписаные правила, чтобы мы не слишком сближались друг с другом – это им тоже на руку. Им выгодно, чтобы каждый держал свои мысли при себе и просто делал то, что от него хотят.

– Пожалуйста, Рейн, не говори так…

– А так и есть. Кто знает, может, нас даже отдадут под суд за то, что мы сделаем по приказу генерала Блэквуда или тех, кто отдает приказы ему. Или мы можем просто исчезнуть, после того, как выполним свою миссию. Это при условии, что вообще останемся в живых.

– Какой ужас…

– У меня была еще теория насчет мотивации наших стремлений, но она мало на что влияет.

– Что за теория?

– Ну вот, смотри. У каждого из нас была определенная причина, чтобы согласиться на участие в проекте. У кого-то безвыходное положение, у кого-то просто скука, отсутствие других интересов в жизни. Мэй, например, участием в проекте старается искупить предательство своих родителей. А Лоуренс явно стремится к славе, хочет стать национальным героем, новым Капитаном Америка. Не могу осуждать его за это. Но такого рода мотивы – подходящий инструмент для манипуляции сознанием.

– А я? – спросила Элен, – Каков, по-твоему, мой мотив?

– Не стану утверждать на все сто, но мне кажется, тебя заводит сам процесс управления такой мощной и совершенной боевой машиной, как Страж. Ты просто тащишься от своих новых возможностей. По глазам видно, когда ты вылезаешь из кабины после практических занятий. Этим-то тебя и удерживают в проекте.

Элен покраснела и смущенно улыбнулась.

– Я что-то не так сказал?

– Никогда не задумывалась над тем, какие у меня могут быть глаза в этот момент.

– А меня попытались увлечь стремлением к расплате, жаждой мести. Но я все-таки трезво смотрю на вещи, и вижу разницу между местью убийцам моих родителей и местью всем, кто говорит на том же языке.

– Я смотрю, ты все разобрал по полочкам, – заметила Элен, – Слабых мест в твоей теории заговора почти нет. Не считая того, что это теория без доказательств.

– Меня больше всего смущает вопрос о выборе пилотов. Но среди нас есть один человек, который, возможно, поможет мне найти ответ.

– Кто же это? – спросила Элен.

– Валентайн.

Элен не ожидала такого ответа.

– А он-то тут при чем?

– Он умеет обращаться с компьютером. Слишком хорошо умеет, для обычного пользователя.

– И что?

– Он утаил часть правды, когда рассказывал нам о своем прошлом. Но так уж получилось, что я знаю, чем он прославился в своей стране и почему на эту базу его доставили под конвоем. Об этом писали в свое время в газетах не только в Великобритании, но и в соседних странах.

– Он что-то натворил?

– Вроде того. Но пусть он сам решает – рассказывать ли об этом, хорошо? В общем, я надеюсь, что он сможет с помощью нашего учебного компьютера получить доступ к архивам и документам в компьютерной сети базы. Кстати, идея выпросить компьютер для обучения принадлежала не Валентайну. На него я просто возложил переговоры с Тэри. Перед его британским акцентом и симпатичной мордашкой ни одна женщина не устоит.

Элен хихикнула, но тут до нее стало доходить, о чем говорит Рейн.

– Постой, вы что – хотите взломать компьютер базы? Вы с ума сошли! Даже если что-то получится – вас же могут поймать!

– Мы будем осторожны, – заверил ее Рейн, – И даже если нас поймают – что нам сделают? Посадят в тюрьму? У них нет других пилотов нам на замену.

– Но ведь наш компьютер никак не связан с компьютерами в командном центре, – вспомнила Элен, – Разве можно с его помощью куда-то влезть?

– А что такое связь, Элен? – спросил Рейн и полез в карман.

Элен пожала плечами, но Рейн сам ответил на свой вопрос.

– Провод, – на ладони Рейна лежал моток тонкой медной проволоки, – Там, где постоянно идет работа, связанная с электроникой и машинами, раздобыть такие вещи проще простого.

Уже совсем стемнело, по периметру ограждения, через равные промежутки, зажглись яркие прожектора, заставляя фигуры двух подростков отбрасывать длинные колеблющиеся при ходьбе тени сразу в три-четыре стороны.

– Уже поздно, – сказал