Темная лошадка - Владимир Владимирович Голубев
Граф де Сен-Жермен[3], отчаянный реформатор не смог преодолеть косность армейской аристократии и пал под давлением не желавших что-либо исправлять в своём образе жизни генералов. Пришедший ему на смену де Монбарре[4] уже был политиком до глубины души и пытался ни с кем не спорить и не ссориться, думая только о личном благополучии. Он много обещал, но в действительности не собирался принуждать армию к реформам и что-то делать для влиятельного, но всё-таки не французского, аристократа. К тому же его почти всемогущий родственник и покровитель[5] весьма ревновал к влиянию моего посланника на Людовика XVI.
Вот попытки Орлова воздействовать на короля с целью усилить своё влияние в армии мне и пришлось пресечь в довольно резком тоне. В конце концов, нам совсем не требовалось усиливать армию Франции до уровня какой-нибудь Пруссии. Англичане тоже косо смотрели на тот факт, что русский посол во Франции старается помочь их противникам, а уж почти всевластный граф де Морепа, именующий себя не менее чем «наставником юного короля» просто исходил желчью и активно интриговал против Алексея Григорьевича, а вот это было крайне опасно.
Однако кроме участия в военных делах Франции, мой посол давал мне и информацию. Граф де Верженн самым энергичным образом пытался вовлечь в союз Испанию. Флот пиренейского королевства был весьма немал и был нужен французам для противостояния Англии, которая были очень сильна на морях. Но испанцы не спешили влезать в противостояние с британцами, пока пытаясь договориться ними миром о возвращении своей самой тяжёлой и болезненной потери — Гибралтара[6].
В конце концов, огромные взятки, щедро раздаваемые французами, проблемы англичан в войне с мятежниками вкупе с их неуступчивостью по вопросу обмена скалы преткновения на испанские владения в Африке дали результат, и правительство Карла III[7] всё более склонялось к принятию предложения Людовика XVI. Война уже была на пороге, а мы пытались на этом заработать. Испания и Франция начали активно покупать у нас продовольствие, железо, ткани, древесину и порох.
Мы также очень удачно влезли во французские поставки будущим США. До трети грузов поставляли мои купцы, до четверти перевозок вели мои корабельщики — Россия должна зарабатывать на всём.
Однако позиция Австрии нас серьёзно волновала. Мой тесть, сидя в Вене, не мог сообщить нам ничего определённого о намерениях императора. Шла борьба нескольких групп, и Иосиф пока не мог решиться, с кем и когда он намерен воевать. Среди возможных противников в настоящий момент император видел Россию или Турцию. Влезть в драку он, без сомнений, собирался, но пока, всё же считал нужным накапливать силы.
Наконец Иосиф устроил нам ночной кошмар — инкогнито отправился в Париж с целью уговорить своего зятя поддержать его в войне за Польшу. Людовик в категорической форме отказал свояку и своей супруге, которая тоже встала на сторону брата. Он прямо заметил, что Франция готовиться к большой войне, которая не позволит ей отвлечься ещё на один фронт. Тогда Иосиф запросил помощи в войне уже с Турцией за Валахию, Видин [8] и Боснию — очень у него руки чесались.
Тут даже Мария-Антуанетта отошла в сторону от своего совсем уж потерявшего разум братца, и он в одиночку получил от Людовика лекцию о необходимости сохранения мира в Европе в условиях большой войны основных держав. Никак не может Франция сейчас отвлекаться! К тому же Турция — исторический французский партнёр, и идея сдать его другому своему союзнику на растерзание Людовику совсем не нравилась.
С одной стороны, мы могли надеяться, что Австрия без поддержки французов не полезет с нами в схватку, но, с другой строны, задор Иосифа не могли контролировать уже даже в Вене. Все ему указывали, что результатами войны между Австрией и Россией непременно воспользуются Пруссия и Турция, но император закусил удила. Он разругался с матерью и Кауницем и просто горел войной. Хотелось молодому человеку получить лавровый венок победителя.
В Польше, король Станислав, подстрекаемый австрийцами, объявил о созыве экстраординарного[9] сейма с целью пересмотра финансовой политики. Вопрос был важный: должны были обсудить содержание русской армии на территории Польши. Идея была в том, чтобы Россия не согласилась с таким изменением ситуации, тогда Польша официально бы попросила помощи у Священной Римской империи.
Сценарий у Понятовского был такой: патриотическая партия раздувает скандал, требуя немедленного ухода русских из Польши. Король изображает из себя демократа и принимает условия патриотов, формально их узаконивая. Вне зависимости от результатов войны России с Австрией, «Фамилия» резко укрепляет своё положение в государстве, а король может получить настоящую власть. Малопольская партия и диссиденты смотрели на всё это резко отрицательно — такие перспективы нарушали все их финансовые планы и, более того, ставили под сомнение их политическое будущее.
Совещания с Обресковым, Пономарёвым, Вейсманом и Бауром стали просто ежедневными. Паники не было, но и чёткого понимания, как будут развиваться события, не находилось. Очевидно было, что противостояние с Австрией принесёт большие проблемы, как минимум финансовые — война всегда требует много денег. Но Россия никак не могла сейчас остановить свои проекты в промышленности и торговле. Мы надеялись на лучшее, но готовились и к худшему.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Чарльз! Это Вы, мой мальчик? — Грейг как ураган кинулся к вышедшему из карантинного городка Гаскойну.
— Я! Безусловно, я! Никакая русская еда, что я ел в этом чёртовом трактире, не изменит меня! — с хохотом выдал шотландец, — Я имею честь говорить с Сэмюэлом Грейком?
— Здесь я Самуил Грейг. Славное прошлое Мак-Грегоров забыто, молодой человек! — улыбнулся адмирал, — Но я рад, что мои письма убедили Вас приехать сюда!
— Ха! Да Вы обрушили на меня такой поток аргументов, а уж личное письмо русского императора…
— Я просил его, а он уже слышал о Вас от молодого Лобова и не отказался от такой милости.
— Так, а что мне делать сейчас?
— Сначала мы с Вами отправимся к императору. Он сам Вас пригласил и непременно найдёт на знакомство несколько минут. Ценит наш император инженеров, а уж хороших… А потом, прошу ко мне домой! Поговорим о старой доброй Шотландии!
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
В Польше между тем нарастало напряжение. Выборы делегатов на сейм проходили на местных посольских сеймиках[10] и традиционно сопровождались раздорами.
