Солдат трех императоров - Виктор Сергеевич Мишин
Из истории о жизни самого Кочеткова мне было известно, что ему предлагали пройти такое испытание, он его выдержал, но от офицерского чина отказался, хрен знает, почему, история штука темная. А вот я не отказался. Испытание… Блин, даже смешно было, да я знаю в разы больше всех этих генералов и полковников, устроивших этот экзамен. С легкостью ответил на несколько простых вопросов, показал, что умею отлично писать, причем на трех языках, вот и весь экзамен. Присвоили мне чин прапорщика, первый офицерский. Это и позволило наградить меня офицерским орденом и дать, так сказать, путевку в жизнь. Думаю, это звезды так сошлись и командование выдало мне такие плюшки по совокупности. Олегу Васильчикову также перепал «Георгий», хоть и солдатский, что ввели всего год назад для нижних чинов, но парень был рад этой награде, как маленький ребенок. А уж чин старшего унтер-офицера и вовсе привел его в восторг.
Став полноценным командиром взвода и по совместительству человеком, претендующим на дворянский титул, я малость охренел. Все события после награждения понеслись с какой-то лютой скоростью, буквально ничего не успевал. Но толком покомандовать взводом драгун мне не удалось. Награждение пришлось на осень, уже начинались холода и бои на Кавказе вновь, как и каждый год, прекратились. Противоборствующие стороны осели на зимних квартирах, зализывая раны и набираясь сил для новых кровавых боев в следующем году, а меня с Васильчиковым, под руководством господина Лентовского, отправили на историческую территорию Российской империи.
Почти пять долгих лет я провел на Кавказе, казалось бы, давно привык, но был очень рад этому событию. Надоел Кавказ, надоели абреки, скалы и весь этот камень под ногами, хотелось увидеть землю, леса и реки, все же человеку с равнины тяжело в горах. Да и война с Наполеоном на носу, я рассчитываю там хорошенько повоевать, если не врала история, то возможности там будут впечатляющие. Французы мнят себя цивилизованными людьми, вот и посмотрим, как они справятся с партизанскими действиями русских людей.
Вообще, мне очень повезло с Лентовским, очень. Его переводили, а он взял и прицепил меня и Олега к своей тушке. Причем Васильчикова ему не хотели отдавать, так он его взял как денщика, со мной было проще, меня просто спросили, хотел бы я продолжить службу под руководством капитана Лентовского, и я, естественно, согласился. Порадовала такая демократия, если честно, сомневался до последнего, думал, не отпустят.
Ехали мы куда-то на юг, толком даже Лентовский не знал, говорил что-то о Полтаве. Ему, как перспективному и умелому офицеру, предстояло сформировать и принять командование над драгунским батальоном. Я весь путь размышлял, раз куда-то на юг, значит, с турками будем рубиться, опять те же абреки, почти то же самое, что персы. Ладно, я не в претензии, теперь-то и я не рядовой призывник, а как-никак – благородие. Смешно, правда. Вчерашний крестьянин становится благородием… Хотя ведь все эти знатные фамилии не стали дворянами сами по себе, когда-то их родственники точно так же выслужились, получили право на дворянство, а теперь моя очередь. Просто у одной дворянской фамилии роду триста лет, а у кого-то только начинается отсчет, так что все нормально. Будем вживаться в роль. Эх, как подколол меня Лентовский, я еще и помещиком стану. Ну да, до семнадцатого года, а потом моих потомков перевешают большевики. Плохо это, знать историю наперед.
– Прапорщик Кочетков, ваше превосходительство, представляюсь по поводу прибытия к новому месту службы! – отрапортовал я, вслед за Лентовским.
Густые бакенбарды зашевелились, два черных глаза внимательно осмотрели меня сверху донизу, тонкие губы слегка разъехались, и казавшийся сердитым и грозным генерал вдруг стал вполне приятным человеком. Я уж испугался, а ну как начнет макать в дерьмо, едва увидит, но ничего такого не было.
– Заслуженный офицер, значит? Как же, слыхал-слыхал, весть о спасении полковника Уварова облетела войска очень быстро. Удивительное дело, прям чудо. Не часто удается отбить у персов тех, кого они взяли в плен. Молодец, прапорщик!
– Рад стараться, ваше превосходительство. Виноват, но я был не один! – как можно скромнее старался отвечать я.
– Что поделать, но раз здесь, перед собой я вижу тебя и капитана, то вам и выражаю благодарность!
– Один из участников, унтер-офицер Васильчиков также прибыл с нами, ваше превосходительство, – подключился Лентовский.
– Очень хорошо, господин капитан, дайте ему взвод, потянет? – а смотрит генерал хитро-о-о. Прищурился такой, ну-ка, дескать, капитан, расскажи мне о подчиненном, а я послушаю.
– Думаю, вполне справится. Мы, ваше превосходительство, все втроем более четырех лет по горам скакали. Сначала в одном взводе, затем в роте.
– Поднимались сами, капитан, и боевых товарищей не забывали? Это похвально, я уважаю такие отношения. Субординация, конечно, быть должна, но и здравый смысл забывать нельзя. За воспитание нижних чинов отвечаем именно мы, старшие офицеры. Вы, господин капитан, отлично выучили ваших солдат, они вас уважают и именно это и послужило залогом их отличной службы. Так, – взял небольшую паузу генерал, – господин капитан, недели на обустройство, смены мундиров и знакомство с личным составом вам хватит?
– Так точно, ваше превосходительство! – отчеканил Лентовский.
– Так, – задумчиво продолжал генерал, – вы же сюда без заездов по домам явились? Без отпуска?
– Таково было указание из штаба округа.
– Давайте сделаем так… – махнул рукой генерал.
Здесь, на новом месте службы дела в армии обстояли так же, как и у нас на Кавказе. Все на зимних квартирах, на дворе январь восемьсот девятого, следовательно, делать особо нечего. Так-то вроде как война, а по факту вялое противостояние, но меня это, в принципе, устраивало. Генерал Сухомлинов дал своей волей всем троим две недели отпуска. Это,
