Царь Марса - Владимир Викторович Бабкин
— Отпустите меня домой. Я не хочу. Мне невыносимо здесь быть, быть рядом с Владимиром!
— Будешь стоять? Я кавалер ещё тот. Могу и посидеть в присутствии дамы. Водичка хороша, кстати.
— Я постою!
Пожимаю плечами.
— Сказано было даже с вызовом. Оценил. Я просто впечатлён. Почти плакал. Рыдал почти. У меня есть семечки, кстати. Хотя нет, обойдешься. Гуляй, не буду настаивать на галантности. Как говорится, Флаг тебе в руки, Эби. Ты уже пять лет его невеста. Что случилось вдруг?
Она кивнула.
— Да, пять лет. И не вдруг. Все пять лет я исполняла волю бабушки. Стюартам-Савойям-Романовым нужна свежая кровь, а Остров стоит Мессы, если перефразировать Генриха IV Наварского. Но, всё время это казалось чем-то далеким. Императрица была молода и могла править ещё лет сорок-пятьдесят. И вопрос со свадьбой, с учетом всяких Державных протоколов и интересов сторон тоже дело не одного месяца, если не одного года. Всё было приемлемо для меня. Но, вдруг всё изменилось. Императрица неожиданно умерла. Вовка внезапно на Троне. Откровенный и непроходимый дурак. Ничтожество. Сопляк! И я должна выйти за него замуж, и рожать от него пятерых детей, так что ли? Ладно, державные интересы, всё такое, но я не обязана находиться рядом с человеком, который мне противен!
— Раз уж ты стоишь, нет ли у тебя в поле зрения камушка? Желательно плоского. Они лучше пружинят от поверхности.
Или я плохо знаю Эбигейл (а я её хорошо и много лет знаю) или она продуманно что-то хочет, зараза такая! Ладно, поиграем в эти игры. Я тоже умею.
И она.
— Могу кинуть камнем тебе в голову.
Прозвучало многообещающе.
— Эби, тебя просто глупо злит ситуация с графиней Льговой. Всё устроится. Это же Дворец и Дворцовая жизнь, сама понимаешь…
Она меня перебила:
— Миша, вот только честно, как перед иконой, скажи — ты хочешь, чтобы я вышла замуж за Владимира?
Мля, прости Господи. Почему все вокруг думают, что они умнее меня? Даже противно от ощущения собственной неполноценности в их глазах.
— По-человечески, нет, не хочу. Но, не всё зависит от нас. Вова — Император. Ты сюда прибыла именно для того, чтобы выйти замуж и стать русской Императрицей.
— Не увиливай! Да или нет⁇!
Выдох (сокрушенно-печально).
— Нет. Но…
Она не даёт мне закончить фразу и торопливо тараторит, словно боится, что я не дам ей договорить:
— Миша, сейчас траур потом пост! Отпусти меня в Эдинбург! Отпусти! А там видно будет. Я хочу посоветоваться с бабушкой.
Знаем мы это кино. Хотя, не спорю, бабушка намного мудрее, а у Эби тут недостаточно каналов информации. Ситуация вышла за рамки предвиденности. Нужно прояснить и получить всякие заверения.
— Эби, не только я здесь решаю.
— Ой, Миш, Вовка сделает всё, что ты скажешь. Так, да? Дозволишь?
Опять мне говорят императорское «дозволишь».
— Эбигейл, я не могу ничего дозволять или не дозволять. Это прерогатива Императора.
— Миша, не цепляйся к словам. Так что? Замолвишь словечко перед Его Всевеличием, прости Господи?
Смотрю на произведения собственной генетики. Эби так гордится мудростью и древностью своей пра… (и прочее) бабушки. Ещё бы! Бабушка! Дочь самого Великого и Благословенной! Сто раз говорил сам себе (в порядке напоминания), что её Благословенной пра… (чего-то там) бабушки и в проекте не было, когда я гулял по всяким барышням в бытность свою гвардейским офицером. Она думает, что если ей двадцать лет, то и мне двадцать, а всё мальчики глупы по определению. Может быть. Но, мне почти шестьдесят. А в абсолютных цифрах эпох мне, на секундочку, СТО СОРОК ДВА ГОДА. Даже не знаю точно к какому поколению внучек Эби мне приходится.
— Отвечу ближе к вечеру. Надо подумать и взвесить. В том числе и то, как это мысль донести до Императора. Я не уверен, что мысль сия ему понравится.
Бывшая шотландская Наследная Принцесса фыркнула:
— Зато я точно знаю, кому из окружения Вовки эта идея очень понравится!
— Этого тоже нельзя исключать.
Эбигейл минуту смотрела мне в глаза. Потом вздохнула печально:
— Эх, Миша-Миша… И как бы ты только правил, если бы сам был Императором?
Пожимаю плечами.
— К счастью, я не Император и мне не грозит. А в остальном… Честь в Служении на благо Отчизны. Так бы и правил.
Повернулась и не менее печально пошла по аллее в другую от Бориса сторону.
А вот и Вовка со своей, прости Господи, графиней-принцессой-Марсианской-Императрицей-Царицей. У той правда, неожиданно хватило ума остановиться в шагах десяти и сделать вид, что она любуется морем. А она умнее, чем я думал. Грешен, признаю. За деревьями не вижу леса. Надо будет с ней вдумчиво потолковать о смысле Бытия Божьего.
Вова подошел довольно развязано, за чем скрывалось дикое внутреннее напряжение.
— Привет!
Киваю.
— Привет, Вов. Как дела?
— Хреново!
— Что так? Я ж тебе после Лицея не бил морду.
— Я вчера сглупил! Согласился на твой год! Я не хочу! Понимаешь, не хочу!
— Фи.
М-да. Общение с графиней не пошло ему на пользу. Но, блин, какое нахрен Самодержавие при таких раскладах⁈ Я сам красавец ещё тот, но Вовка просто глупый и капризный ребёнок подверженный чужому влиянию! Сейчас он слушает меня, пять минут назад слушал свою любезную графиню, потом, через пять минут после меня, он снова будет слушать графиню Льгову, потом опять метнётся ко мне, с новым «своим мнением», типа он передумал. А потом включатся министры, придворные и прочие мутные личности, которых вокруг Трона всегда предостаточно. И что произойдёт с Империей и Террой Единства при таком правлении???
— Что «фи»?
— Скучно. Что ты хочешь конкретно?
— Я отрекаюсь от престола Единства и Терры. Ты меня провозглашаешь Царём Марса. Я узнавал, это возможно и законно!
Я даже знаю, кто узнавал. Ну, да ладно.
— И как я это сделаю? Традиция предусматривает, что новый монарх должен лично установить флаг на поверхности небесного тела. Так Андрей Романов стал первым человеком на Луне и был провозглашен Великим Князем всея Луны. Так я водрузил флаг на поверхности астероида и был провозглашен Великим Князем Орфнейским. Ты же, насколько я вижу, здесь, на Земле. О чём мы говорим? Флага на Марсе нет.
Вовка небрежно отмахнулся (небрежность в таких делах пугает всё больше и больше):
— Ерунда! Там же есть на орбите наши корабли!
