Бастард Александра - Дмитрий Анатолиевич Емельянов
Разворачиваюсь в обратную сторону и, уже было двинувшись, слышу голос Гуруша:
— Позволит ли юный господин пойти с ним⁈ Мне есть о чём ему рассказать!
Не останавливаясь, киваю ему: «Догоняй!» — и прибавляю шагу.
Спасибо, что читаете! Надеюсь, начало истории пришлось вам по душе.
Следующая глава открывает платный раздел. Буду искренне благодарен каждому, кто решит поддержать мое творчество и продолжит чтение. Ваша поддержка очень важна для меня!
Глава 18
Сатрапия Геллеспонтская Фригия, город Пергам, конец октября 322 года до н. э
Гуруш идёт слева, чуть склонившись к моему уху, и не переставая вываливает на меня поток информации.
— На рынке только и говорят, что о скандале в Вавилоне! Судачат, будто Антипатр и Пердикка договорились о брачном союзе, и младшие сыновья Антипатра, Иолла с Архием, привезли свою сестру Никею в Вавилон.
Он пригнулся ещё ближе к моему уху.
— Элония, жена Аристомена, председателя местного ареопага, сегодня утром у городского фонтана рассказывала подругам, что в Вавилоне уже сыграли свадьбу и Пердикка даже провёл ночь с дочерью Антипатра, а наутро прибыло тайное посольство из Эпира. С ним Олимпиада передала своё согласие на брак регента со своей дочерью Клеопатрой.
Имена сыпятся на меня одно за другим, и многие для меня — пустой звук, но вот имя Олимпиады я выделяю.
«Это же мать покойного Александра, а её дочь Клеопатра, стало быть, его родная сестра. То бишь, чистейшая царская кровь Аргеадов! Женитьба на Клеопатре возвысит Пердикку на недосягаемую высоту, но он, вроде бы, уже женился!»
Бросаю на Гуруша заинтересованный взгляд, и тот, вспотев от быстрого шага и волнения, утёр мокрый лоб.
— Эта Элония, — зашептал он с придыханием, — слышала от своего мужа, что совсем недавно Олимпиада прочила свою дочь в жены Леоннату, собираясь с его помощью свергнуть ненавистного ей Антипатра, но бедняга Леоннат неожиданно погиб в бою, и ей пришлось срочно перекраивать свои планы.
Мысленно отмечаю услышанное.
«Леоннат таки погиб! Значит, пока всё идёт согласно анналам Истории. Это хорошая новость! Я обещал Эвмену, что Леоннат будет наказан, и вот он умер! Это добавит мне значимости в глазах Эвмена!»
В мои мысли вновь врывается шёпот Гуруша.
— Раб стратега Никанора, что закупался сегодня с утра, тоже говорил об этом и даже уверял со слов своего господина, что регент Пердикка на следующий же день после свадьбы развёлся с Никеей и вернул Антипатру его униженную дочь.
Споткнувшись, Гуруш чуть приотстал, но тут же догнал меня вновь.
— Весь город стоит на ушах! Что теперь будет⁈ Такого оскорбления Антипатр не потерпит!
«Это точно! — хмыкаю про себя. — Весной следующего года, если верить той Истории, что я знаю, начнётся первая война диадохов. Старик Антипатр не простит унижения и поддержит зарождающийся союз против Пердикки. У Антипатра много дочерей, и он раздаст их главным противникам нынешнего регента, сатрапам Птолемею, Антигону и Лисимаху, скрепляя этими браками военно-политический союз против зарвавшегося Пердикки!»
Назревали грозные времена, но пока ещё не для меня. Я не планировал вмешиваться в первую войну диадохов. Если всё пойдёт, как должно, то эта война меня не затронет, а вот следующая, что начнётся со смертью Антипатра, уже будет тем рубежом, к которому я должен быть готов.
«Это случится, если мне не изменяет память, — напрягаю свои извилины, — в триста девятнадцатом, то бишь через два с половиной года!»
Гуруш ещё что-то бормочет мне на ухо, но я уже не слушаю. Мысль о том, что всего через два с половиной года мне придётся принимать решение, после которого возврата к обычной спокойной жизни уже не будет, немного пугает.
«Да брось ты! — пытаюсь иронией вернуть себе душевное равновесие. — С тобой уже столько всего случилось, что у твоей нервной системы должен выработаться стойкий иммунитет на любые потрясения!»
К сожалению или к счастью, иммунитет пока не выработался, и в качестве борьбы со стрессом я просто отбрасываю ненужные мысли.
«Не надо забивать себе голову тем, что еще может и не произойдет! Придет время, тогда и будем нервничать!»
Немного успокоившись, возвращаюсь в реальность, и бормотание Гуруша в моих ушах вновь наполняется осмысленностью.
— Еще я слышал сегодня, как вернувшийся из сирийского города Алеппо купец Ликион рассказывал, будто видел своими глазами, как большой отряд диадоха Птолемея захватил забальзамированное тело Великого Александра, которое везли в усыпальницу царей в городе Эги, что на востоке Македонии.
«Да, точно! — вспоминаю этот эпизод из серии когда-то просмотренных фильмов. — Александр, еще будучи в Египте, хотел, чтобы после смерти его похоронили в святилище Амона, в оазисе Сива, и эти слова дали Птолемею моральное право перехватить погребальное посольство, отправленное Пердиккой из Вавилона в Македонию. Этот поступок взбесит регента настолько, что войну против непокорных сатрапов он начнет именно с похода на Египет, против Птолемея!»
Гуруш уже начал пересказывать местные сплетни о неверности молодой жены председателя ареопага, но я останавливаю его. Мы почти пришли. Прямо передо мной — арка, ведущая к ипподрому и стадиуму атлетов.
Зачем я пришел сюда? Да всё просто! Я знаю, что здесь собираются детки как местной аристократии, так и прочих привилегированных классов. Я терпеть не мог избалованную золотую молодежь в своём времени, и эти тоже не вызывают у меня симпатий, но нравятся они мне или нет — значения не имеет. Если я хочу хоть чего-то добиться в этом времени, то мне надо научиться находить общий язык с этими волчатами, приручить их и по возможности переманить в свою команду.
Как это сделать⁈ Да я понятия не имею и рассчитываю действовать по обстоятельствам. Как там говаривал Наполеон, сначала надо ввязаться в бой, а потом уж…!
Задрав голову, смотрю на пилястры колонн. Оскаленные морды львов ухмыляются мне оттуда, словно бы говоря — просто не будет.
«А кто обещал, что будет легко⁈» — усмехаюсь про себя, а вслух киваю стоящему рядом Гурушу.
— Ну, пошли что ли, чего стоять!
Тот всем своим видом изображает полное согласие с любым моим решением, и, уже не глядя на него, я шагаю под арку.
Стадион в это время дня пуст, и только у дальнего края я вижу стайку пацанов.
«Кажется, мне туда!» — определяю направление и, не торопясь, иду кругом по беговой дорожке.
Еще на подходе вижу, что с десяток пацанов моего возраста сидят на каменных ступенях трибун,
