Темная лошадка - Владимир Владимирович Голубев
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Значит, англичане уже пронюхали про наши планы на Камчатке и Америке… — задумчиво проговорил Грейг.
— Угу… Панин пишет, что они приближались к Новым Холмогорам, очевидно, проверяя данные карты Чернышёвых. Но, увидев, строения и флаги, отошли в океан. — я встал и начал прохаживаться по кабинету.
— Вот, негодяи! — Вяземский от охватывающего его негодования стукнул кулаком по подлокотнику кресла, — Такая измена равна предательству Курбского[11]!
— Не стоит, Александр Алексеевич, сравнивать. — поморщился я, — Предательство, конечно, отвратительная штука, но масштаб не тот вышел. Не успели они… Да и вообще, надо думать, что делать в такой ситуации.
— По сути дела, — вступил Обресков, — мы можем быть уверены, что англичане знали о нашем восточном проекте, когда давали инструкции Куку при отправлении экспедиции. Теперь они, весьма вероятно, будут знать некие детали. Поймут размеры и серьёзность наших поселений.
— Ну, догадаться о том, что мы идём к Тихому океану, было несложно. Достаточно было читать манифесты и указы. Просто они очень быстро отреагировали. — я шагал как заведённый, размышляя о возникших сложностях.
— Британия! — весомо бросил Грейг.
— Безусловно, Самуил Карлович, Британия… И этим всё сказано. Остаётся ждать остальных.
— Да, во Франции уже заинтересовались его плаванием. Опасаются потерять приоритет исследований, да и про торговлю не забывают. — Обресков держал руку на пульсе.
— Пока их остановит война! — спокойно уточнил Грейг.
— Надолго ли? Да и Кук вернётся домой и привезёт карты, которые для них многое упростят. — вступил в разговор Баур.
— Испанцы точно встанут на дыбы — у них тихоокеанское побережье считается исключительно их владением. — Обресков думал вслух дальше.
— Англичане тоже обозлятся — Китай и Япония зоны торговли Ост-Индской компании, а наше усиление означает потерю их денег. — наконец-то открыл рот Захар.
— Значит, надо наращивать защиту, ну или просто ждать, может война их и отвлечёт подольше! — Вейсман также встал и прошёлся по кабинету.
— Бережёного бог бережёт! — я снова сел за стол и посмотрел на участников совещания, — Оборону следует укреплять и надеяться на лучшее. Сколь-нибудь серьёзные силы нам туда пока не перебросить. А вот информацию об исследованиях, пожалуй, пора начинать публиковать. Всё же открытий много сделано, надо бы и наших людей прославлять. Как думаете?
Долго ещё мы совещались. Решили разместить на Тихом океане полноценный крепостной полк. Пушки-то туда привезли, но пока мало и без соответствующих войск. Полевых солдат и офицеров там было вдоволь, но вот частей, обученных строить и оборонять крепости, там пока не было. Так же стоило, как можно быстрее, послать на восток по два артиллерийских и сапёрных батальона, пехоты там достаточно.
Флот там надлежало укрепить хотя бы двумя линейными кораблями, вместе с нашими фрегатами они составят силы столь серьёзные, что вряд ли в обозримом будущем европейцы смогут им что-то противопоставить.
Это был действительно передел наших возможностей, очевидно было, что на и такое усилие нам понадобится несколько лет. Сейчас Генеральный штаб и Земельный приказ составляли планы и изменяли графики движения грузов и переселенцев.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Значит, Вы думаете, Иван Борисович, что в деле точат уши Волконского[12]? — Шереметев устало вытянул ноги.
— Да, Николай Петрович, побеседовал я с камердинером его, он также подтвердил, что заезжала к нему много раз Дашкова, привозила ему какие-то бумаги, сундучки. Но это не всё! Слуга-то, который её сопровождал везде, как-то неудачно помер, ещё до мятежа, знаете, небось. Так вот, нашёл я брата его, он конюхом служил, от барыни очень далёк был, и следствие его толком и не допрашивало. Интересно? — Зыков за разговором подогрел на жаровне, стоя́щей в углу комнаты, небольшую кастрюльку со сбитнем[13] и налил по кружке себе и гостю.
— Да очень интересно! — Шереметев с благодарностью принял напиток и сделал небольшой глоток горячего.
— И вот этот брат поведал мне, что покойник жаловался ему на тяжести, которые барыня заставляла таскать. В доме Волконского подъезд неудобен, и карета далеко от крыльца встаёт. И вот, носил брат его тяжести много раз, и уверен был, что там — монеты. Говорил он, что их на слух различает. Но и это не всё!
— Что же ещё-то?
— Сравнил я даты, когда покойная Дашкова получала деньги от поместий, от продаж земли, да ещё и в карты выигрывала, с её посещениями Волконского.
— И что, совпадают?
— Всегда. Вот…
— А куда сам Волконский-то денежки прятал? Выяснили?
— Тут я методом исключения поработал. Похоже, что это те посылочки, которые он сынку своему, Льву Михайловичу, в Англию слал. Князюшка ведь из-за границы сына-то не вернул. Даже в немилость впасть не побоялся. Дескать, пусть учится… Ну, так Вы и сами, Николай Петрович, знаете…
— Так что, это его своеволие неспроста?
— По-видимому…
— И это всё?
— Ну вот ещё чуток накопал. — и Зыков с хитрой усмешкой протянул довольно толстую пачку бумаг своему гостю.
Тот с интересом начал изучать документы, всё с бо́льшим и большим азартом вчитываясь в их содержимое. Через полчаса он положил последний лист на стол, с удовлетворением потёр затылок и сказал:
— Что же поучается, сей молодчик принял на себя функции Глебова по вывозу денег опасающихся за свои состояния аристократов в Англию?
— Получается. По моим прикидкам вывез он туда не менее миллиона, а то и двух.
— А что там он с ними сделал?
— Ну, тут уж ничего сказать не могу, ибо…
— Да-да, Иван Борисович, это я себе… Чрезвычайно интересно и полезно, я очень рад, что обратился именно к Вам для разбирательства в этом деле. Меня заинтересовало тогда, почему это у покойной Дашковой денег-то и не осталось — мелочь всякая, а она ведь всё продала, всё…
— Да уж если бы она тогда в наводнение в Неву не кинулась, всё проще было…
— Иван Борисович, а, может, Вы согласитесь всё же перейти ко мне на службу? Расследования за рубежом — это же интересно и…
— Уж извините, Николай Петрович! Я человек семейный, да и с генералом Довбышем связывают меня и дружеские отношения…
— Никоим образом не смею навязываться! — улыбнулся ему Шереметев, — Но, ежели
