Фантастика 2024-82 - Алексей Переяславцев

— В сумме — не меньше пяти.

— Да куда ж столько зубрить?

— Эх, Владимир Николаевич, знал бы ты, насколько велика вероятность сбить своего. Ты не забывай вот что: молодые у тебя ребята, горячие, в бою с непривычки сначала стрелять будут, а уж потом посмотрят — в кого. Опыт ведь у них — сам знаешь, какой.

Мысленно коринженер не мог не признать пользу от таких бесед с комиссаром. Тот внешне незаметно, но целенаправленно крутился среди летчиков и отвечал на вопросы, с которыми могли бы обратиться к инструктору. Очень скоро выявился непредвиденный результат. Курсанты начали вырезать из дерева самолетики и проводить на них "тактические игры".

Также Рославлев твердо решил, что комиссар полка не только выбивается из стереотипа тупого политначальника (а про таких он читал многократно), но, безусловно, заслуживает уважения и как летчик, и как человек с незаурядными задатками психолога. В результате коринженер относился к Калачеву с подчеркнутым уважением.

За штурвал курсантов пустили после некоторой накачки, которая почти всеми озжидалась.

— Имейте в виду, товарищи курсанты, тренажеры дают иллюзию полета, но реальное ощущение все же несколько другое. Начну хотя бы с перегрузок. Уж они дают ощущения из незабываемых. Вибрации тоже будут заметными. Высота, опять же; сами знаете, насколько воздух разрежен на высоте даже четыре тысячи. Для высотных полетов вам дадут кислородные приборы, а в тренажере эта имитация не предусмотрена. Также обращайте особое внимание на…

К некоторому удивлению курсантов, реальных полетов было поначалу не так много: по три часа в день, не более. На тренажере теперь отрабатывали то, что коринженер называл "огневой подготовкой". Поначалу и ее инструктор проводил лично. Разумеется, без подстав не обошлось:

— Курсант Бакаев полет закончил! Разрешите получить замечания!

Полет оказался не из простых: противник выскочил под огонь совершенно неожиданно, но натренированная реакция не подвела. Курсант обоснованно полагал, что уж несколько крупнокалиберных пуль он положил, куда надо.

— По точности вашей стрельбы, курсант Бакаев, замечаний не имею…

Произнося это, инструктор уловил изменившееся выражение лиц Рычагова и Глазыкина. Они первым раскололи иезуитскую хитрость коринженера.

— …давайте посмотрим в замедленном повторе.

На просмотр учебного боя не потребовалось и двух минут. Этого времени хватило, чтобы поняли все: условно сбитым оказался бомбардировщик СБ.

Из груди бедняги Бакаева вырвался вопль души:

— Товарищ инструктор, нельзя же так! Нас учили сбивать!

У инструктора была причина устроить подобное испытание. Рославлев накрепко запомнил печальный опыт великого летчика Александра Покрышкина. В другом времени у того первым сбитым как раз числился свой бомбардировщик. В результате будущий прославленный ас несколько дней с упорством обкуренного дятла зубрил силуэты своих и чужих.

Неожиданно для всех голос коварного инструктора утратил злую интонацию.

— Мы не должны терять наших товарищей-летчиков от огня своих же. Не должны. Думаю, вы и сами это понимаете. Поэтому только так и можно вас учить.

Уже по окончании занятий комполка не преминул влепить незадачливому лейтенанту уже от себя:

— Учить! Силуэты! Назубок! В личное время!

Эти слова были единственными цензурными в длинной и проникновенной речи Рычагова.

Тем же вечером между двумя старшими командирами состоялся разговор.

— Что дальше делать задумал, Сергей Василич?

Ответ явно готовился заранее:

— Будем проводить на тренажерах уже тактические занятия. Сначала восемь на ноль, как я и говорил. Но есть другое дело; оно прямо к полку не относится, но нужное. Ведь ты знаешь Серова лично, так?

— А то ж!

— Пилотажник отменный, чего уж говорить. Умница, может и видеть, и выводы делать, и боевой опыт имеет, так?

— Так, — отвечал Рычагов, весь опыт общения которого с товарищем инструктором прямо кричал, что Старый подготовил изощренную подставу. Неясно только было, кому и какую именно.

А собеседник продолжал:

— Тут ходят разговоры, что его назначат… если кратко сказать, это главный инспектор ВВС. Надо бы его сюда затащить. Показать оборудование. Дать попробовать.

— А ведь правильно говоришь, — загорелся мыслью комбриг.

— Ты еще не все наши возможности знаешь. Тренажер можно запустить как спарку. Аналог УТИ-4. И на слепой полет тоже.

— Спарка-то зачем?

— А вот зачем. За штурвалом истребителя-одиночки Серов чувствует себя королем. А спарка ведет себя по-другому. Ему ж предстоит как инспектору… понял?

— Чего тут не понять, позиция ясная. То есть ему кого-то из моих…

— А вот и нет. Хотел я Полину Осипенко туда, Толе в напарницы.

— Небось она лучше моих? Ну, это ты загнул, Сергей Василич. Я-то вижу. На тренажерах они навострились порядком. Да и в воздухе смотрятся тоже… того… недурно.

Коринженер демонстративно и очень шумно вздохнул.

— Эх, Пал Василич, тут политика, чтоб ей тринадцать раз перевернуться, да хвостом кверху, с вибрацией под сиденьем, с дымом в кабине… Осипенко женщина.

— А! — Лицо Рычагова озарилось догадкой. — Понял. Ну, положим, моя тоже… женска пола.

— Павел, сам знаешь, я против твоей Маши не имею ничего против. Ни на копейку. Но вспомни ее звание. И сравни звание Полины, да прибавь уровень ее известности. Короче, Осипенковское слово весит куда больше. Так что, берешься организовать?

— Берусь поговорить. Надеюсь, они согласятся.

Рычагов и в самом деле был почти уверен, что пригласить Серова и Осипенко труда не составит. Но мысль о подвохе не покидала комбрига. Рычагов достаточно знал Александрова, чтобы пребывать в уверенности насчет хитрой ловушки, но недостаточно, чтобы разгадать ее заранее.

Прошел месяц. Полк прошел через тренировки "четыре на четыре" — оказалось, что на тренажере можно имитировать истребители Ки-27.

Те, кому достались И-180, задирали носы. Они, как правило, справлялись всухую. Гордость победителей несколько увядала, когда безжалостный инструктор с ласковой миной доводил до их сведения, что они-то вот уж почти два месяца отрабатывают пилотаж на поликарповском истребителе, а условные супостаты — почти полные нули в понимании чужой машины.

— …и не забывайте, товарищи курсанты, что вас учили противодействовать как раз этой модели. Вашим товарищам просто не хватило времени порезвиться на самолетах предполагаемого противника.

А на следующий день победители и побежденные менялись самолетами, и "мальчики для битья" обретали другие фамилии.

Но куда хуже были тренировки "восемь на ноль". Курилка пребывала в твердейшем убеждении, что Старый каким-то хитрым образом подыгрывает противнику. Справедливость требует отметить: коварный инструктор и вправду делал все, чтобы курсантам полеты медом не казались. Он ухитрялся замечать такое, что не углядел бы никто — кроме нечистой силы, понятно.

— …вы,