Солдат трех императоров - Виктор Сергеевич Мишин
Быстро сообразив, не стал искать командующего здесь офицера, не люблю, когда мне диктуют и учат умирать за императора. Я до сих пор жив именно потому, что стараюсь, по возможности, конечно, действовать по-своему. Вот и сейчас, разглядев и оценив примерные силы противника, я разделил свою роту на две части и пошел в охват. Преодолев едва ли половину пути, а это всего метров триста, понял, что все делаю правильно. Артиллерия австрийцев замолчала, или перераспределяют цели, или вообще сейчас будут отводить, ибо риск потерять пушки от атаки конницы очень высок.
Стрельбу в движении назвать эффективной нельзя априори, но стреляли мы специально, нужно создать панику, и кажется, нам это удалось. Беспокоящий огонь делает свое дело, пусть он и не точный. Пушки более не стреляли, а на передовые позиции выходили и строились пехотинцы.
«Главное пережить первый залп, второго не будет», – скорость нашей конницы не даст возможности вражеской пехоте перезарядить свои мушкеты. В голове мысли неслись со скоростью моего же коня. А много их тут, блин, как бы не целый полк… Эх, надеюсь, тот офицер, кому мы пришли на помощь, не проворонит момент, ведь он сейчас должен двинуть пехоту вперед, иначе австрийцы раздавят нас, а затем вновь примутся за него. Может, я все же был неправ, решив не получать указания от командиров пехоты, надеясь на то, что они сами сообразят? Сейчас узнаем…
Мушкетная пуля, калибра чуть меньше двух сантиметров, издавала серьезный вой при полете, эдакий камень летит, с приличной скоростью. Залп австрийских пехотинцев оказался нестроен и неточен, сказывалась спешка. Им требовалось выйти на рубеж, занять позиции, получить указания и, прицелившись, выстрелить куда-то в сторону надвигающегося противника. Какие будут потери, думать не хотелось, да и некогда было, в общем-то. Понятно, что кому-то из моих парней сейчас очень больно, кому-то уже нет. Думаю, если такой снаряд, как пуля начала девятнадцатого века, попадет в голову или грудь, смерть наступит быстро, по крайней мере, за все годы на войне я не видел тех, кто мучился бы при таком ранении. А вот те, кому «повезет» получить такой «подарок» в пузо или конечность, страдать будут серьезно. Очень часто приходилось видеть, как такие раненые просили добить их, если находились в сознании после ранения.
Вот и редут врага. Выставить копья не догадались, или их нет? Увиденное приятно удивило. Разряжая второй пистолет, я старательно выцеливал офицеров, наконец решился посмотреть назад. Сначала в глаза бросились лошади, одни скакали по полю без всадников, другие уже лежали, плохо дело. Переведя взгляд дальше, с удовлетворением отметил, что не ошибся в командире наших пехотинцев. По полю, крича и стараясь бежать как можно быстрее, двигались наши безлошадные братья, махра. Разглядывать дольше времени не было, я все время двигался, не давая прицелиться в меня тем, кто еще пытался воспользоваться огнестрелом. Последний, четвертый пистоль скользнул в седельную кобуру разряженным, а в руке уже была любимая шашка. Сколько кровушки на моей любимице, мама дорогая…
«Вжи-их». Очередной солдат противника валится на землю, кажется, я ему руку отрубил, а я направляю коня дальше. Секу в обе стороны, едва успевая, скорости уже нет никакой, сплошное топтание на месте, но на врага даже такие действия наводят ужас. Еще бы, я и на себе не раз такое испытывал, страх перед конным с саблей, когда ты стоишь на земле, приличный, чувствуешь себя букашкой, а не воином. А уж если в руках разряженный мушкет без штыка, сабля на поясе и вытащить ее ты не успеваешь, страшно вдвойне.
Количество солдат противника стало больше, или это так кажется из-за скученности? Мой конь внезапно вздрагивает, по телу его, передаваясь мне, отчетливо пробегает судорога.
«Попали, суки!» – мелькает мысль. Я видел отдельные вспышки из пистолетов, но повлиять на это был не в состоянии, поэтому ожидал чего-то такого. Ноги из стремян, успеваю отпрыгнуть в последний момент, перед тем как мой верный четырехногий товарищ заваливается на бок. Ну, твари, сейчас будем рубиться!
В таких ситуациях тоже бывал, не зря говорю «рубиться». Здесь уже нет ничего похожего на фехтование или сражение, здесь – мясорубка. Солдат противника много, а может, это так кажется, когда знаешь свои изначальные силы. Нас и было-то мало, а уж теперь… Обе мои руки работали на максимуме возможностей. Плетку не использовал, здесь ей не место, очень плотно все, не развернешься, поэтому да, две шашки. Жаль, что за все время, что я сражаюсь на разных фронтах, мне так и не удалось найти пару своей «булатке». Но и обычная сабля во второй руке у меня тоже неплохая. На Дунае снял с офицера, который меня ей предварительно порезал, добрая сталь, и сейчас она рубит и режет наравне с «булаткой».
В какой момент что-то изменилось, я не понял, но стало вдруг легче. Переведя дух, осознал, что слышу крики и гомон сотен глоток. Успели. Наша пехота уже крушила противника штыком и саблей. Слава богу, а то чего-то уставать начал. Отшвырнув от себя очередного врага с рассеченной грудью, услышал окрик.
– Поручик! Поручик!
Оглядываюсь, вижу, что прямо сейчас мне ничего не угрожает, замечаю наконец офицера. Нашего офицера. Ни хрена себе… Да это же…
– Здравжелаю, вашвысокпревосходительство, – выдохнул я, забыв о том, что нужно смотреть по сторонам.
– Браво, поручик, как же вы вовремя! Как ваше имя?
– Василий Кочетков, первая драгунская рота четырнадцатой дивизии, вашвысокпревосходительство!
– Не на плацу, не надо громких слов. Просто Александр Петрович!
– Виноват, но не смогу, – покачал я головой.
Еще бы, передо мной, с окровавленной саблей в руке, стоял сам командующий всем нашим соединением в этой местности. Даже сейчас, прямо во время боя, в грязи и крови его мундир казался чистейшим и без единой складки, наверное, это от золотого шитья и наград. Генерал от кавалерии Тормасов, собственной, так сказать, персоной! Каким макаром он тут оказался?
– Как вы здесь оказались, вашвысокпревосходительство? – не нашел ничего умнее спросить я. В таком чине, да и возрасте, махать саблей, как двадцатилетний поручик, сможет далеко не каждый.
– Так вышло, – абсолютно по-простому, спокойно ответил Тормасов и вытер со лба пот. – Двигался вместе с пехотным полком навстречу вашей дивизии, да вот попался австриякам. Давайте закончим это,
