Диверсант. Назад в СССР - Андрей Гросс
С другой стороны дороги, которая проходила вдоль с территорией колонии-поселения, стояли несколько трёхэтажных домов, где жили сотрудники колонии. Это были сотрудники в погонах и вольнонаёмные работники. Интересно, что в советское время и заключённый мог отбыть срок в колонии и остаться работать там вольнонаёмным, например, водителем или рабочим на производстве. Многие бывшие зеки так и делали, потому что зарплата на производстве в колониях была довольно высокой для того времени.
Думая об этом я бодро зашагал в сторону автобусной остановки. Стоял прекрасный летний день — начало июня, когда солнце уже ярко светит, но утренний воздух всё ещё прохладен.
Накануне своего освобождения я осторожно, чтобы не вызвать подозрений своей неосведомленностью, расспросил дежурного в ШИЗО, как добраться из этого поселка до города. И, как мне стало известно из разговора, колония поселения находилась рядом с Волгоградом далеко за городом, и до города можно было добраться только на междугородном автобусе, который ходил четыре раза в день, или на такси. Поскольку такси поблизости не было, да и вряд ли могло быть по причине захолустного расположения этого населенного пункта, мне пришлось идти на автобусную остановку. До остановки я шел всего несколько минут, по дороге мне попалось всего несколько прохожих, сегодня был вторник, время близилось к полудню, и в основном все жители поселка были на работе.
Я подошёл к коричневой железной коробке и начал изучать расписание автобусов. Судя по табличке, ближайший автобус должен был приехать где-то через три часа.
Присев на скамейку в тени крыши остановки. я задумался. В моем разуме вертелись самые противоречивые мысли. Я оказался в прошлом, в 1988 году, получается что другой я тоже живет в этом времени и ему( то есть мне) сейчас всего восемь лет. Из своего детства я неплохо помню, какой была жизнь в СССР.
Впереди страну ждало безумное и совершенно непонятное время конца восьмидесятых, а затем и полный распад страны, который в итоге приведёт к окончательной катастрофе. Но я молод, у меня снова есть ноги, и по сравнению с этим все будущие невзгоды и потрясения кажутся мне просто малозначительными.
У меня есть цель — предотвратить теракт, политические последствия которого для нашей страны будут катастрофическими. Я всю свою жизнь потратил на то, чтобы спасти свою страну от окончательного краха, потерял ноги в бою, но из-за предательства и идиотизма руководства, наша страна всё равно оказалась на грани окончательного развала в конце двадцатых годов двадцать первого века.
И теперь мне представилась возможность прожить еще одну жизнь и постараться повлиять на судьбу своей страны. Возможно, мой вклад и будет той маленькой песчинкой, которая не даст СССР или уже России свалиться в пропасть. По задумке ученых, которые меня сюда отправили, я должен был попасть в тело действующего оперуполномоченного сотрудника КГБ, и тогда мне было бы, наверное, не так сложно предотвратить этот злополучный теракт.
Однако, видимо, из-за внезапного нападения на научную лабораторию произошел какой-то сбой, и теперь я попал в тело бывшего оперуполномоченного милиционера, который несколько лет просидел в колонии, и меня теперь не подпустят на пушечный выстрел, не то что до КГБ, а даже к службе в милиции. Да что там, теперь я со своей( то есть с чужой) судимостью вряд ли даже сторожем-то смогу устроиться. Хоть я и считаюсь судимым, лично не помню ничего из того, что происходило в зоне за те годы, которые провёл в ней парень, в тело которого я попал. Я помню только последний эпизод и те десять дней, которые провёл в одиночной камере в ШИЗО перед освобождением. Теперь мое будущее самое что ни на есть туманное. Частично память парня, в теле которого я теперь находился, была мне доступна, например, я помнил многое из того, чему он обучался в школе милиции, помнил многое из его дальнейшей работы оперуполномоченным. Несмотря на то что всё с самого начала пошло наперекосяк, я все таки был полон решимости предотвратить теракт на железной дороге, и эти знания и навыки, думаю, мне обязательно пригодятся.
Время еще есть, я уверен, что обязательно что-нибудь придумаю! Все-таки не один год я прослужил в военной разведке. Еще порывшись в памяти своего тела, я с удивлением открыл для себя то, о чем я почти и не задумывался. А мне ведь некуда идти! Парень был сиротой, без отца и матери, братьев и сестер у него тоже не было. О дальних родственниках я нашел в памяти только какие-то обрывочные сведения. Ни с кем из них он (то есть теперь я) отношений не поддерживал. Женат парень не был. Вроде бы была какая-то девушка, но после того как его посадили, она ему даже не стала писать. Кстати, а за что посадили-то? Вот тут только какие-то неясные обрывочные воспоминания, ну ладно, вспомним по ходу дела. В первую очередь надо разобраться с насущными вопросами. Куда я теперь подамся? Ну доберусь я до города, а дальше-то куда? Где я буду жить? Или хотя бы сегодня переночую? Как этот вопрос решался в эти времена, я понятия не имею, я же ещё маленький был. У меня даже нет знакомых, чтобы перекантоваться первое время. Деньги, конечно, у меня есть. Четыреста рублей, насколько я помню, по советским временам — это сумма немалая, но я также помню, что просто прийти в гостиницу и заселиться было в СССР практически невозможно, потому что номера заранее были забронированы разными предприятиями для командировочных работников.
Пока в моей голове крутились эти невеселые мысли, я изучал расписание автобусов, которое было на табличке, висевшей возле остановки. Вдруг я услышал звук подъезжающей машины и обернулся. К остановке подъехал автомобиль «Жигули» белого цвета. За рулём сидел пожилой мужчина.
Он опустил стекло, внимательно посмотрел на меня.
— Корсиков Дмитрий? Ваша карета подана! Так что прошу на борт, — с улыбкой произнёс он, продемонстрировав железные зубы на верхней челюсти. Незнакомец заглушил машину и вышел из неё, потягиваясь и разминая мышцы, видимо, ему пришлось ехать издалека. Я вдруг вспомнил такой типаж советских мужчин, недавно вышедших на пенсию. Мужчина был одет в белую отглаженную рубашку с коротким рукавом и легкие отглаженные коричневые брюки. По всему было видно, что он, несмотря на то,
