Запорожье -1. Провал - Безбашенный
— Ближе к осени мы сможем набрать дубовых желудей, а от дубильных веществ их можно и промыть, и тогда они вполне съедобны. Но сейчас, весной и в начале лета, нам их взять негде. А нормальной пшеницы нам не будет ещё хватать и на следующий год, так что не хочу вас расстраивать, Раиса Моисеевна, но мука из "камышницы" — это надолго. И этот год, и следующий точно. А в этом году ещё и трудный период чистой "камышницы" нам всем придётся пережить, когда уже кончатся все крупы и ещё не подоспеют жёлуди.
— Ужас! — простонала адвокатша, — Ладно мы с Лёвой, мы таки — люди взрослые, но дети! Им-то за что такое испытание?
Как биологичка, Никифорова могла бы объяснить ей, за что. А ты не рождайся со слабым желудком сама, а если угораздило, так и мужа выбирай себе поосмотрительнее. Куда ты его с таким желудком выбирала, когда у самой он такой же? И чего вашим детям было от вас наследовать по обеим вашим линиям? Ладно ещё сами гуманитарии, но разве не из вашего же еврейского кагала и большая часть медицинской профессуры? Не говорят о наследственности всех изученных болезней открыто и для всех, но и биологи это знают, и медики — им это всем полагается знать просто по выбранной ими специальности. Ну так и какого же хрена не просветились вовремя даже у своих специалистов? Не знали, что ли, что не просто так здоровье у большинства детей давно уже доброго слова не стоит? А по чьей милости об этом открыто и всем говорить нельзя? По вашей же! Только заикнись на эту тему перед учениками, которых и надо бы просвещать об этом в первую очередь — тут же от таких, как вы, и обвинение в пропаганде фашизма схлопочешь. Национализм, в том числе и зоологический — это можно, тут правосеки соврать не дадут, а вот евгенику, никак с национализмом не связанную — боже упаси, если неприятностей на свою голову нажить себе не хочешь. Один раз попробовала — спасибо директору, отстоял тогда от увольнения, но сам же потом и предупредил, что во второй раз — уже не отстоит. Так и кто вам виноват теперь в болезненности ваших же собственных детей?
На медицину эту современную надеялись? А вам по карману все эти последние достижения этой современной медицины? Да и бесплатная массовая — а она-то за чей счёт финансируется? Те налоги, которые с больных на неё берутся, на них же и тратятся, и ещё со здоровых туда же, на которых тратится мизер. А то, что с каждым поколением больных всё больше, а здоровых всё меньше, ни на какие мысли не наводит? За чей счёт ваши дети и внуки болеть собираются? Рано или поздно рухнула бы вся эта система и в том прежнем мире, а в этом — где она теперь, эта медицина? Там же, где и все эти магазины диетических продуктов, булочные, хлебозаводы и зернохранилища. В том ведь прежнем мире всё это и осталось. В этом — долго ещё те ваши прежние беспечность и безответственность аукаться будут. Для кого-то — и с летальным исходом, а для кого-то — с таким, что и сам летальный предпочёл бы, если бы на выбор кто-то предложил. И детишкам больным каково теперь и брачных партнёров будет себе подыскивать, когда вырастут? А теперь ведь, когда нет и не будет больше той медицины, многие о врождённом и наследственном здоровье подумают при выборе брачного партнёра. И надо бы выяснить как-нибудь поаккуратнее, что об этом думают Семеренко с его полицейской верхушкой. Политкорректность эта западная может ведь большим боком всему анклаву выйти, если продолжать в неё играть.
Но играть в неё или не играть официально — это от верхушки зависит, а вестись на такую игру или сложить фигу хотя бы в кармане — это уже в руках каждого отдельного человека. И кажется, кое-кто уже начал призадумываться в этом направлении. Та молодая полицейская младшая сержантша, Люсей её звать, кажется, слишком уж явного интереса к Олегу Гаврилюку не демонстрирует, но по мелочам — заметно. И место за столиком заняла так, чтобы в поле его зрения находиться, и лепёшек этих "камышничных" взяла побольше других, и ест их спокойно, как и "лопухошку", и на избыток мелких косточек в рыбе даже не думает жаловаться. Или думать-то думает, но вида не подаёт? Напарница-то её заметно кривится, а лепёшку только одну и взяла, Люся же и шутит по поводу такой еды весело, и лепёшку вторую уже доедает, наглядно демонстрируя и свою неприхотливость, и крепкий желудок для понимающих. Олег Гаврилюк и Костя Прохоров — и замечают, и обсуждают что-то между собой. Оба — из того самого класса, который Никифорова пыталась научить думать и о наследственности. И кажется, им обоим — в коня корм пошёл. Света, подружка Кости — одна из самых здоровых в своём классе, да и Олег ещё до мобилизации отказался от болезненной подружки, и похоже, что эта Люся об этом уже в курсе.
Чем ему не приглянулась эта Галя Кириллина, которая и сейчас поглядывает на них недовольно, Никифорова не знала, поскольку та училась не в этой школе, а в элитной гуманитарной гимназии, но видимо, усмотрел какие-то недостатки. Но видно, что эмоции она сдерживает с трудом, и не только по поводу невнимания к ней Олега. И от косточек в рыбе кривится, то и дело какую-то пропуская и выплёвывая раздражённо, а разок, уколов нёбо, и выругалась вслух. Да и лепёшку "камышничную" только одну взяла и ест её тоже с плохо скрываемым отвращением, бормоча что-то себе под нос, едва ли приличное. И уж за это её Олег забраковал или за что-то ещё, а только и Сергея, своего собственного сына, Никифорова постаралась бы отговорить от выбора такой невесты.
И вообще-то этим многочисленным мелким косточкам в речной рыбе мало кто рад, конечно. Хоть и крупная, поскольку мелкую выпускают, и кости в ней под стать всей тушке, всё равно утомительно
