Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский
– Уж точно не великие князья, – дед Фрол неожиданно легко встал и прошелся по комнате, зачем-то проводя ладонью по стенкам мебели. – Не переживай, потайник. Я не причиню вреда Никите Назарову, а где-то и помогу. Небескорыстно, конечно. Переходить дорогу патриарху? Я еще совсем с ума не выжил. А твой подопечный дюже силен будет. Вот плещет из него дар, настоящий подарок Небес. Кто-то умный просчитал, что арии заполучили мощного стяжателя, который возродит орден. И это не нравится многим нынешним политикам. Проще, конечно, мальчишку изничтожить. Но красивее будет переманить его на свою сторону. Зачем добро портить?
– Тогда я не понимаю вашей стратегии, – Олег уже понял, что сидит в плотном кольце плетений и любое действие, сродни агрессии, вмиг запустит процесс сжатия. Сфера просто раздавит его, как сырое яйцо. – Если следовать логике, то ваше поведение и функции похожи на стиль уголовников: посадить на районе своего смотрящего. Вот такое определение больше всего подходит. Смотрящий. Только за кем или чем? Кто послал сюда опального волхва?
– Ох, Олежка, чую, быть тебе Стражем после Селезнева, – старик два раза приложил ладошки друг к другу, как будто аплодируя. – Шустрый ты больно. Что так глаза вытаращил? Знаю я Селезня, знаю. Ладно, дам я тебе маленькую косточку для затравки. Поломай голову на досуге. Кашгар, Чатыр-Кел…
– Кашгар – понятно, – осторожно ответил Полозов. – А Чатыр-Кел? Название чего? Город, кишлак, ущелье?
– А Селезень ничего тебе про свою молодость не рассказывал? – ехидно поинтересовался Фрол. – Молодец, умеет язык за зубами держать. И ты тоже приобрети такую способность. Озеро это. Все, сам ройся. Только по сторонам поглядывай, чтобы башку не снесли. Видишь, как, Олежка, жизнь переплела судьбы многих людей. Если что-то узнаешь, сам рад не будешь, что ввязался в подобное. Все, иди. Устал я, отдохнуть хочу.
Невидимый полог опал, и по лицу Полозова словно свежестью мазнуло. Пошевелил руками и ногами, поняв, что свободен от пут, и встал, все еще недоверчиво глядя на волхва.
– Мне нужна гарантия, что Никита не пострадает с вашей стороны, – сказал он, направляясь к выходу.
– Да знал я, что с мальчишкой ничего не произойдет, – раздраженно махнул рукой Фрол. – Просчитал я причинно-следственные связи, слегка подкорректировал его мысли, направил в нужное место, чтобы женщину спас. Все так и произошло. Одна ситуация повлекла за собой решение всей проблемы. Я чужими руками очистил район от уголовной шелупони. В сухом остатке спокойная жизнь граждан и спасенная женщина. И я не засветился. Иди-иди. Можешь довериться Барышеву и мне. Я все сказал.
И Олег остался стоять перед закрытой дверью, как и Никита в тот раз, только, в отличие от него, непонятные мотивы волхва стали чуточку понятны. Выводы будут потом, после разговора со старшим Назаровым.
– Хитришь, старый хрен, – прошептал самому себе Полозов, спускаясь по лестнице вниз. – Никакой ты не волхв. Целый архимаг, не иначе. В будущее мало кто умеет заглядывать.
* * *
«Фортуна» притормозила возле ворот, и Гришка собирался уже вылезать наружу, как Елисеев протянул руку.
– Спасибо, малой, – искренне произнес он. – Здорово ты этот трюк провернул. Не откажешься еще раз помочь? Когда соревнования начнутся?
– Да не вопрос, – кивнул волхв. – Поработаю над ошибками. Время еще есть. Только ты со своими дружками не болтай, что произошло за рекой. Если узнает Старик – он меня уничтожит или сдаст иерархам на съедение. А особенно Косте ни слова. Он, кстати, может попытаться с тобой поговорить. В мозги твои полезет, начнет выяснять наши планы. Кстати, если он захочет с тобой встретиться и придет не один – лучше откажись. Вдвоем волхвы вообще суперски мозги вскрывают.
– Не бзди, совру что-нибудь, – ухмыльнулся Елисеев чересчур легкомысленно. – И это… Ты с Настей поговоришь? Ну, что я с ней… Короче, знаешь!
– Поговорю, но не обещаю, что она согласится.
– Ладно. Созвонимся. Бывай!
«Фортуна» взревела, как десяток разъяренных слонов, распугивая птиц и кошек, рванула по дороге и скоро исчезла за поворотом. Гришка задумчиво почесал макушку. Надо помыться. И когда только песок успел набиться в волосы? Ветра на старом аэродроме вроде бы не было.
Дома его встретила Настя, нетерпеливо подпрыгивающая на месте. Оля скептически что-то ей выговаривала, но старшая сестра не слушала.
– Гришка! – кинулась она к подростку, как только он перешагнул порог. – Ну, что он сказал?
– Зачем ты ему подсадила свое плетение? – строго спросил Гришка, не собираясь потакать девушке. – Он же теперь как дурачок, слюни на тебя пускает!
– Ага, я то же самое говорю ей, – совсем по-взрослому протянула Оля, отложив книгу, которую она читала, удобно устроившись в кресле, – теперь в городе два влюбленных дурака. Причем один об этом не знает.
– Олька! Я тебя прибью! – завопила Настя.
– Ладно, разбирайтесь без меня, – прошмыгнул мимо девчонок Гришка, – а я пойду.
Без потерь взлетев на второй этаж, он уже оттуда крикнул:
– Если серьезно хочешь охмурить его, не пользуйся магией!
После душа в одних трусах он сел за компьютер и решил просмотреть почту. Не сказать, что особо ожидал каких-то новостей, но молчание друзей из Раздольной его очень обижало. Могли бы за это время написать пару строчек, прислать какое-нибудь видео. У Макарки Пузана с этим делом вполне нормально, у него даже есть собственный комп с выделенной сетью.
Опа! А видео-то есть! Значок с вьющейся кинолентой светится зеленым. Это значит, что файл не просмотрен. Щелкнув по нему, Гришка с немым удивлением уставился в экран, на котором появился старик в цивильном костюме темно-синего цвета в тонкую полоску. Аккуратная прическа, гладко выбритое лицо, жесткие беленые усы, как и его волосы. Лет ему Гришка дал девяносто или чуть больше. Еще не понимая смысла присланного видео, он уже догадывался, кто сидит в кресле. И замер, выпрямившись.
– Здравствуй, Никита, – голос у старика был слегка глуховат, но дикция от этого нисколько не страдала. Он говорил четко и внятно. – Ты уже догадался, кто я такой, почему вот так внезапно, после долгих лет молчания решил послать тебе весточку. Извини, внук, что пришлось подвергнуть тебя такому испытанию длиною в годы, но иначе я не мог, руководствуясь только лишь спасением умирающего рода. Не на кого положиться. Кругом предательство, вредительство и ежедневное ожидание удара
