Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

Он красноречиво помахал «клыком» перед носом у Василиска. Тот прекратил шарить взглядом в попытке понять, где оказался и с кем, и посмотрел в глаза Лёхе. Гадать, кто перед ним, не пришлось — крылатая эгида лучше всяких слов говорила о принадлежности и мотивах пленителя.

— В задницу его себе вставь и проверни пару раз, — дружелюбно посоветовал барон и тут же закашлялся, получив удар под дых.

— Юмор и смелость оценил, но времени у меня нет, — вздохнул Стриж и без затей всадил кинжал в бедро пленника.

Расчётливый удар не повредил ни важных сосудов, ни кости — только мягкие ткани. Но это было больно.

Барон было заорал, но Белочка бдительно чуть придушила его, чтобы не слишком шумел. Под водой звук распространялся погано, но если преследователи уже в технических коридорах, могут услышать.

— Верни моих друзей к жизни, и я даже пощажу тебя, — пообещал Лёха. — Ты же догадываешься, кто я? И что мне посрать на твой клан и его секреты. Я пришёл за своими.

Тут он лукавил, и не только о том, что сохранит жизнь пленнику. Стриж хотел услышать, кем тот его назовёт. Поднебесником? Пустышкой? Кем-то ещё? Важная, очень важная информация.

— Ты — про́клятый ублюдок, присвоивший себе артефакт Древних, — презрительно просипел барон, когда демоница ослабила хватку. — И ты сдохнешь!

В следующий миг от пленника разошлась опаляющая волна огня. Робин, отошедший недостаточно далеко, успел защититься. Вивьен Лёха не видел и не слышал, так что она тоже не должна была пострадать.

Ну а им с Белочкой было глубоко наплевать на человеческую магию. На верёвку они изначально не особенно рассчитывали, потому демоница без труда удержала дёрнувшегося было барона.

Судя по изменившемуся лицу пленника, тот начал догадываться, что первое предположение было неверным. Да, бойцы в загадочных эгидах были неуязвимы к магии, но та, что держала его незащищённой рукой, должна была сгореть.

Но этого не произошло.

— Ты ошибся, маг, — покачал головой Лёха и провернул кинжал в ране. — Мы — пустотники. Воины из другого мира. Очень, очень злые воины, которые не привыкли бросать своих.

Барон рычал сквозь зубы, но держался. В его глазах горела решимость сдохнуть, но не сдаться.

Стриж вздохнул, выдернул кинжал из ноги и повертел остриём перед лицом пленника.

— Знаешь, мне для того, чтобы заставить тебя выполнять приказы, не нужно много пыточных инструментов, — с «доброй» улыбкой голодной акулы произнёс он. — Ты не представляешь, что можно сделать с одним ножом. Например, перерезать пару сухожилий.

И сорвал с барона сапог.

— Не ногами же вы с артефактом работаете, — продолжил Лёха, легко вспоров Василиску штанину.

Пленник невольно сглотнул, но продолжил упрямо молчать.

Глядя на него, пустотник невольно вспомнил, как сам висел в пыточной Гарма, шипя от боли, пока граф лично перерезал ему сухожилия. Было страшно, даже несмотря на сидевшего внутри демона.

— Ты сам этого захотел, — безжалостно подавив зачатки сочувствия, пожал плечами Лёха и приложил клинок к щиколотке Василиска.

— Стой! — барон попытался отдёрнуть ногу.

Тщетно. Стриж просто врезал Василиску в болевую точку на бедре и заставил вернуться в исходное положение.

— И почему же? — почти ласково осведомился пустотник, вновь примериваясь для надреза.

— Я это сделаю! — торопливо выпалил пленник.

Стриж тепло улыбнулся ему и убрал клинок.

— Так бы сразу…

Переведя взгляд на Белочку, он мысленно обратился к ней:

«Соберись. Мы собираемся дать в руки магу артефакт, которым он способен обратить в камень пустотника в эгиде».

Вслух же сказал:

— Подними его и подведи к статуе.

Когда приказ был выполнен, Лёха надёжно обхватил запястье Василиска пальцами и вложил тому в руку «клык». Артефакт медленно двинулся к обращённому в статую Аресу.

Стриж затаил дыхание. Неужели получится?

Но в следующий миг барон вывернул левую руку из хватки Белочки, разжал пальцы правой и попытался перехватить свободной рукой падающий артефакт.

План Лёха оценил и даже восхитился упрямством Василиска. Одновременно с этим он усилил хватку, ломая запястье пленнику, и рванул того в сторону, не позволяя схватить «клык».

Напрасная предосторожность. Белочка, решившая просто поиграть с добычей, уже перехватила освободившуюся руку барона.

«И какого хрена⁈» — мысленно наорал на неё Лёха, прерывая крик пленника лёгким тычком в зубы.

«Было интересно, что он собирается сделать», — без тени раскаяния ответила демоница.

«И чем это нам поможет?» — раздражённо поинтересовался у неё Стриж.

«По крайней мере, мы узнали, что для превращения в камень ему достаточно артефакта и одной свободной руки, — отозвалась Белочка. — И сделать это он способен очень быстро».

«Предупреждать надо, — недовольно рыкнул Лёха. — Да и нам сейчас нужен обратный процесс».

Упрямство пленника, конечно, вызывало уважение, но куда больше раздражало. У них слишком мало времени, и Ноа, похоже, это осознавал.

— Что же, по-хорошему ты не захотел, — вслух констатировал Стриж и, технично уложив барона на пол, снова достал кинжал. — Но у тебя ещё есть шанс остаться в живых.

Новая попытка пленного Василиска поразить противников магией окончилась ничем. Точнее, ничем хорошим. Затолкав ему в пасть мокрый отрез его же камзола, Лёха безжалостно полоснул лезвием по ахиллесову сухожилию барона. Тот приглушённо взвыл, тщетно пытаясь отползти от мучителя. Но Стриж крепко прижимал пленника к полу, давая возможность сполна «насладиться» прелестями форсированного допроса.

Времени на игры не было, и Василиск должен со всей серьёзностью проникнуться ценой, которую вынужден платить за своё молчание.

Вот только тот, похоже, был готов уплатить любую цену.

Будь у Стрижа достаточно времени, он расколол бы барона. Но времени как раз и не было. Уйти от погони даже с одной статуей было бы предельно сложно, но с тремя — безнадёжно.

— Я найду твою семью, — зловеще пообещал Лёха. — Каждого, кто тебе дорог. И убью. Медленно и с выдумкой. Три пленника стоят того, барон?

Тот яростно замычал, пытаясь что-то сказать, и Стриж вынул кляп.

— Клан достанет тебя раньше, — задыхаясь от боли, прошипел барон. — Тебя и остальных крылатых ублюдков. Мы…

Дослушивать Лёха не стал, вновь заткнув пленнику рот мокрой тряпкой. Выругался. Время безвозвратно утекало сквозь пальцы и не было никакой гарантии, что упрямый барон расколется до появления погони. Его можно