Имперский вор. Том 2 - Дмитрий Ра

– А кот у тебя тоже интересный, – внезапно говорит Лекс. – Слишком умный.

Крайт вылез из-под дивана, только когда гости разошлись. Со Львовым-то он уже знаком. Но тоже делает вид, что ему безразлично. Разлёгся на подоконнике и типа уснул.

– Не жалуюсь. В обувь не гадит…

«Пф-ф…» – возмущается кошак.

– Молодец, – оценивает Львов. – Но я не о том. Такое впечатление, что он меня… ну вроде как сканирует.

Твою ж мать. Ну лишь бы очаровывать не вздумал!

– Ты ему скажи, чтоб так не делал, – усмехается он. – Зачем тебе лишние проблемы?

– Скажу. Слушай, Лекс, а твой отец знает про… э-э-э… Золотко? Кстати, его зовут Шанк.

– Нет, не знает. И про кота твоего тоже не узнает, но лучше бы им не встречаться.

Сначала я думал, что ментал – это второй дар Лекса. На самом деле нет. Второй – это целительство. А вот основной дар его рода – именно аспект ментализма. Даже странно, что князь Львов за всё время нашей единственной беседы ни разу не попытался воздействовать на меня менталом. И сразу сказал, что ему от меня нужно.

А вот что от меня нужно его сыну? Ведь Лекс меня едва ли не опекает. По указке отца?

Никакого проникновения в свои мозги я не ощущаю, но менталисты – вообще народ чувствительный, и Лекс вдруг говорит:

– Лезу не в своё дело, да? Ну я бываю зануден, извини.

Хмыкаю:

– Бываешь, ага.

– Но вообще, я думаю, что мы можем быть друг другу полезны.

– Пожалуй, – усмехаюсь я. – Да всё в порядке, Лекс.

Кажется, мне только что предложили дружбу. Ну… всё к тому и шло. Не то чтобы я был против. Младший Львов действительно бывает зануден, но пока это не напрягало. Однако Ильин, помнится, сказал прямо: «Предлагаю держаться вместе».

Что же до старшего Львова… Да, я согласился рассказывать ему обо всех странностях, которые происходят вокруг меня. Но вот говорить о бункере пока не собираюсь. Сначала надо обсудить ситуацию с Матвеем.

А там будет видно.

От стола раздаётся жужжащий звук, и мы с Лексом синхронно поворачиваем головы, глядя на выезжающий по собственной воле экран. На нём загорается спутниковая карта столицы. На западной окраине, как раз там, где я привык тренироваться с котом, пульсирует красная отметка.

– Курсантам выпускного курса, входящим в боевые подразделения, срочно явиться на этаж наставников. Форма одежды: боевая. Оружие: да. Категория опасности: высшая.

Компьютер раз за разом повторяет приказ.

– Что это? – поворачиваюсь к Львову и вижу его широко раскрытые глаза.

– Это разлом, Каменский, – отвечает он. – Разлом в столице! Этого ведь не может быть… Как ты обращаешься с мечом?

– Ты хочешь идти закрывать разлом?

– Ну по крайней мере я хочу на него посмотреть. Хотя бы издалека!

Мы оба прекрасно понимаем, что нас, зелёных сопляков, к разлому не подпустят. Да и выпускников Императорского училища разве что поставят далеко в сторонке от места выхода монстров. Где-то на краю оцепления.

А ещё я понимаю, что Львов всё равно туда попрётся. Не стоит отпускать его одного.

* * *

Посмотреть на разлом вблизи у нас, разумеется, не выйдет. Согласно регламентам, протоколам и прочим совершенно правильным выкладкам, к открывшемуся разлому уже стянуты армейские силы. И оцепление километров эдак на пять в радиусе.

Но пятнадцать минут спустя мы уже мчим по улицам Москвы в родстере Львова.

И если Шанк даже попытки не сделал с нами увязаться, то химеринг – ровно наоборот. Так что на коленях у меня – тяжёлая кошачья туша. Не пятьдесят килограммов, как в реальном химеринге, но и те семь, что есть, уже неплохо. Одной рукой я придерживаю Крайта, чтобы не впивался в меня когтями при каждом повороте, а правой поглаживаю выданный Лексом меч.

Чуть изогнутый, с небольшой гардой и рукоятью, оплетённой кожей. Не лучшее оружие, что я держал когда-либо, но точно не самое плохое. К тому же с явной магической добавкой: в металл при ковке добавлены какие-то ингредиенты. Я их чувствую, но вид определить не могу. Это что-то совершенно мне незнакомое.

Боевую форму нам никто бы не выдал, но у Лекса в машине оказались два шлема с опускающимся прозрачным забралом. Ещё он сунул мне какие-то пластины, жестом показав отделения в форменной куртке, куда их надо вставить.

– Дополнительная защита, – сказал он. – Выдаётся только выпускному курсу, но можно и купить. Как и шлемы. Если знаешь где.

Навстречу по нашей полосе несутся автомобили. Дороги уже запружены так, что еще немного – и придётся идти пешком. Люди в панике пытаются убраться подальше от разлома.

Объезжаем упавшую набок фуру. Следом Львов чертыхается сквозь зубы, виляя в сторону, потому что очередная чужая тачка вылетает на нашу полосу.

Его губы плотно сжаты, костяшки пальцев белые оттого, с какой силой он вцепился в баранку. Это его город. Это ситуация, которой не должно было произойти. А ещё Львову безумно хочется увидеть разлом.

Видя его состояние, не лезу с разговорами, хотя в голове неотступно бьётся мысль: как разлом мог появиться в столице? Ведь она обнесена по периметру артефактными маг-кристаллами. Внутри такой «ограды» разлом появиться не может!

Или… Вспоминаю, что, тренируясь на той заброшенной спортивной площадке, я не чувствовал тошнотного воздействия кристаллов. Я-то думал, что их сеть просто до меня не добивает. Но, может, уже тогда она была нарушена?

Мы едем именно в ту сторону. А значит, я прав: маг-кристалл, отвечающий за эту часть столичной ограды, или окончательно испорчен или разрушен. Но как?..

Судя по всему, я буквально притягиваю к себе неприятности.

Потому что, не проехав и половины пути до места, указанного на карте, мы видим разломного монстра. Каким-то образом он сумел выбраться за границы армейского оцепления.

И монстр мне знаком. Это двухголовый кабан размером с гризли. В разломе я с таким удачно разминулся, а вот на тренировке в башне довелось сражаться. Их слабое место – слияние обеих голов. Правда, чтобы туда ударить, надо проскочить в опасной близости от обеих пастей, каждая из которых способна извергнуть до пяти литров соляной кислоты.

Львов резко тормозит. Тварь метрах в ста, но доскачет она до нас довольно быстро.

Вылетаю из машины и, опустив на глаза щиток шлема, несусь кабану навстречу.

И вижу, что тварь уже отыскала себе жертву: за какой-то из брошенных машин прятался невидимый мне до этого мужик. Сейчас он пятится от неторопливо наступающего на него монстра, который явно собирается сузить дистанцию до кислотного плевка.

Делаю рывок. Пролетаю под днищем стоящего грузовика и успеваю сбить мужика с ног до того, как кабан плюёт кислотой. Тут же перекатываюсь, отталкивая его за бетонное ограждение. У твари две головы, второй плевок последует незамедлительно.

– Ш-шу-у-ух! – вылетает вторая струя.

Металл машины, на которую попадает слюна кабана, шипит, краска пузырится. Что-то отлетает в меня. Чувствую, как обжигает пальцы, не скрытые формой. Плохо. Для боя меч надо держать уверенно.

Внезапно боль отступает, словно на пальцы вылили обезбол. Вздувшиеся было пузыри исчезают.

Лекс? Видимо, в игру вступил мой целитель. Спасибо.

Взвешиваю в ладони приятную тяжесть меча. Зная анатомию кабана, до следующего плевка у меня есть пять минут.

Ну что, тварь? Поиграем?

* * *

Кабан играть не намерен. К тому же явно неплохо оценивает свои шансы. Не успеваю просчитать тактику боя, как он отбегает метров на сорок.

Делаю несколько шагов в сторону твари, но она отступает ровно на столько же. Останавливаюсь. Тут мне нечего ей противопоставить: бегает человек медленнее, чем зверь.

Видимо, кабан собирается переждать в безопасности до момента перезагрузки умения. Ведь плеваться кислотой куда проще, чем сражаться в ближнем бою с незнакомым противником. К тому же в этом мире все твари тёмного эфира слабее, чем в мире разломов. Насколько помню из лекций Зверевича, кабану понадобится минут пять.

Откуда-то доносится стрельба. Различаю калаш и перекрывающий его треск звук КП. Следом бухает что-то ещё. Миномёт? Мне его звук незнаком, как и Никите Каменскому.