Зодчий. Книга VI - Юрий Александрович Погуляй
— Как себя чувствуешь? — спросил я, закрыв за собой дверь. После чего удобно устроился в кресле напротив девушки.
— Чужими молитвами, Миша. Чужими молитвами. Матушка Ирина выполняет свою работу добросовестно и качественно, но я ни разу не видела, чтобы она улыбалась, — тяжело вздохнула Князева. — И несмотря на все наши противоречия — мне становится легче. Что, конечно, удивительно. Союз блудницы и святой. О, как я надеюсь, что она не взращивает во мне какую-нибудь опухоль.
— Ирина девушка целеустремлённая, — хмыкнул я. — Но не настолько.
— Выпьешь что-нибудь? — вдруг засуетилась она. — Чтобы снять напряжение. Для других способов я немного не в кондиции, прости.
— Нет.
— А я вот выпью, — Паулина открыла ящик стола, вытащила оттуда бутылку с янтарной жидкостью и гордым профилем рогатой свиньи. Откупорила пробку и нацедила себе в стакан на два пальца. Делала она это очень увлечённо, полностью сосредоточившись на процессе. Даже слишком сосредоточившись.
Наконец, Князева подняла взгляд на меня.
— Ты ведь пришёл не просто так, — тихо спросила она. Я кивнул.
— Ну тогда не молчи, Миша. Или ты думаешь, что я сама тебе сейчас всё выдам? — улыбнулась Паулина и залпом осушила стакан. Чуть поморщилась от вкуса, а затем откинулась на спинку кресла.
— Что происходит, Паулина? — поинтересовался я.
— Это очень общий вопрос, Миша, — помотала она головой. — Уточни, пожалуйста.
— А ты ответь на него так, без уточнения. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Может, это и обсудим?
Паулина нахмурилась, после чего снова взялась за бутылку. Я спокойно наблюдал за тем, как она наливает вторую порцию.
— Хорошо, — совершенно спокойным тоном сказала Князева. — Я теряю тебя, Миша. Мы теряем тебя. Твой стремительный взлёт в круги аристократов… Это происходит слишком быстро, и тебя попросту отрывают от нас. Система засасывает тебя, Мишка…
Она тяжело вздохнула и осторожно начала:
— Знаешь, сколько людей пытались изменить её изнутри? Сколько светлых и честных людей пропали, ступив в это болото? И хорошо, если они погибли или просто исчезли. Многие вписались в неё. Стали единым с ней целым, приняв её правила, встав на её защиту!
Я понимающе кивнул. Да, такой исход встречается часто.
— А ты сильный, — горько усмехнулась Паулина. — Ты выстоишь и не пропадёшь. Но… Ты можешь раствориться в ней! Ты уже становишься частью системы. Этот Тринадцатый Отдел, эти визиты на аудиенции к Императору. Говорят, ты стал его любимой игрушкой. Выгодным приобретением. Что дальше? Балы? Званые обеды? Праздные охоты? И Михаил Баженов, встряхнувший это болото, станет каким-нибудь новым Скоробогатовым?
Я не перебивал, давая ей возможность выговориться.
— Очень не хочу увидеть это, Миша… — тихонько добавила Князева, не глядя в мою сторону, а затем собралась с силами и посмотрела прямо в глаза. — Неужели ты не видишь, в какой стране мы живём? Кумовство, коррупция, неравенство. Благородные дома озабочены только увеличением личного богатства и влияния рода. Даже со Скверной ты воюешь будто бы один. Ты же видишь это?
Я пожал плечами, не возражая, но и не соглашаясь.
— Ты ещё очень молод, Миша. Возможно, ты веришь в то, что сможешь изменить. Но я видела таких, как ты, и они не справились…
— Я отличаюсь от других, Паулина.
— Они все так говорили! — вскинулась Князева. В глазах её блеснули слёзы. — Все так говорили, а в итоге…
Она опрокинула в себя вторую порцию и теперь поморщилась ещё сильнее.
— Ты должна мне верить, — спокойно сказал я.
Паулина помотала головой, с отвращением посмотрела на бутылку и закупорила её. Убрала в ящик.
— Какая же гадость, — поделилась она. — Прости. Миша, я тебе верю. И в тебя верю. Просто хочу открыть тебе глаза на этот высший свет. На эту власть. Ты же видел, как оно всё работает. Почувствовал. Сколько раз на тебя натравливали те органы, которые должны помогать людям? Имперская Комиссия, местная полиция. В системе, которая жизнеспособна, они обязаны работать на пользу страны, а не защищать интересы отдельных представителей. Сейчас же… Она должна быть полностью разрушена, и на её обломках мы создадим справедливое общество, Миша! Правильное! С твоей помощью мы совершим это гораздо быстрее и с меньшими жертвами. Я уверена в этом!
— Ты меня вербуешь? — хмыкнул я.
Паулина не улыбнулась, глядя прямо и открыто:
— Миша, мы можем создать общество, в котором все будут равны. В котором судить будут по заслугам, а не по праву крови. В котором важные должности не станут передаваться по наследству. В котором власть будет бояться простой народ и думать о своих поступках. Там не будет цензуры, там каждый сможет быть тем, кем хочет быть.
Взгляд её сверкал. Да, там, судя по её лицу, всё будет хорошо и, наверное, вообще не надо будет умирать.
— Томашовка может оказаться тем самым местом, с которого начнётся рассвет нашей страны! — продолжала она с жаром. — Да что говорить, она уже становится такой. Я не стану врать тебе, Миша. Многие люди, которые пришли к тебе, пришли в надежде, что здесь всё будет не так. Что Баженов станет дворянином нового времени. В других местах они не могли раскрыться, не могли быть собой. Для них были закрыты многие двери. Здесь же у каждого есть шанс. Право на справедливость и личные таланты, без оглядки на нужды благородных семейств! Так я говорила им.
Она покачала головой:
— А ты взял и устроил Клятву Рода… Официальное ментальное рабство, Миша. Пережиток гнилого империализма.
— Это был выбор тех людей, что её дали. Не в этом ли и заключается само понимание свободы? Когда кто-то делает то, что хочет сделать, — мягко спросил я.
— Это другое, Миша! Ты передёргиваешь, я хочу тебе сказать, что…
Я поднял руку, и девушка осеклась.
— Паулина. Ты говоришь очень правильные вещи, — спокойно заговорил я. — Всё так. Проблемы есть. Но…
Князева напряглась, она вытянулась на своём стуле, будто ожидала оглашения приговора.
— Главный противник — это, всё-таки, Скверна, — сказал я. — Не только для меня, а для всех живых людей. На границе Российской Империи сейчас стоит настоящий враг. Которому будет только в радость, если внутри ему кто-нибудь поможет. Даже из благих побуждений.
— Я понимаю, Миша. Понимаю. Но Скверна есть везде! — не согласилась со мной Паулина. — Она есть и на границах Перуанского протектората, и в Африканском Союзе. Однако там нет такого расслоения в
