Фантастика 2025-103 - Сергей Благонравов
— Вижу… — осторожно ответил Семен. — А что в них такого?
— В этом доме есть второй, скрытый контур защиты. Он не воет, не мигает, но… — Он провел пальцем по стеклу часов. — Кукушка высовывается и показывает дату проникновения.
Семен шагнул ближе и вгляделся. На циферблате отчетливо виднелись цифры.
— Постой, дедушка… — голос у него дрогнул. — Это же ночь после того, как тебя сбила машина!
— Да, — медленно кивнул он. — Ночь после наезда. И ровно сутки спустя, как я отказал Дубовым в дубликате шпаг. — Его глаза стали холодными, как лезвие. — Но это пока лишь догадки. Надо разобраться, что я намудрил с теми шпагами… Может, тогда поймем, в чем причина всего этого.
Часы с кукушкой вдруг тихо щелкнули, словно подтверждая его слова.
— Все же об одном свойстве я припоминаю… — дедушка провел пальцами по лезвию кортика, и в воздухе на мгновение вспыхнули тусклые серебристые искры, будто металл отозвался на его прикосновение. — Пойдем в мастерскую, попробуем проверить.
Мы спустились в подвал — настоящую алхимическую лабораторию, где воздух был пропитан запахом старинного пергамента, сушеных трав и металлической пыли. Полки, доверху заставленные склянками с мутными жидкостями, древние фолианты в потрескавшихся кожаных переплетах, стеклянные шары с застывшими внутри молниями — все это создавало ощущение, будто время здесь течет иначе.
— Семен, возьми самую большую кастрюлю, налей воды и принеси к нам, — распорядился дед, расчищая место на массивном дубовом столе, испещренном руническими символами.
Пока Семен хлопотал у раковины, я наблюдал, как дед перебирает стеклянные сосуды с мерцающими субстанциями, шепча что-то на забытом языке. Его пальцы скользили по ящику с резными символами, будто ища что-то по памяти.
— Дед, что ты ищешь? — спросил Семен, ставя на стол медный котел, в котором вода тут же заколебалась, словно почувствовав магию.
— Бересту. Хотя бы кусок бересты.
— Дед, да вон поленница у камина! Тебе какой размер нужен?
— Возьми кортик у Петра. Нужен кусок, чтобы кортик поместился на нем, и не меньше десяти сантиметров оставалось по краям. Как лодочка.
Семен быстро содрал кору с полена, и через минуту перед нами лежал ровный, почти ритуально чистый лоскут бересты. Дед аккуратно положил на него кортик — и вдруг края бересты сами собой загнулись вверх, будто невидимые руки придали ей форму чаши.
— Опускай в воду, — прошептал дед.
Как только береста коснулась поверхности, вода вокруг нее завихрилась, образовав мелкие спиральные волны. Кортик закачался, затем начал медленно вращаться, будто его вела невидимая сила.
— Смотри, он крутится! — воскликнул Семен, его глаза горели восторгом и трепетом.
Мы замерли, наблюдая, как лезвие кортика мерцает в отражении воды, а его рукоять, украшенная змеиным узором, словно оживала.
Через несколько минут вращение замедлилось. Кортик дрогнул, затем поплыл, словно стрелка компаса, и уперся острием в восточный край кастрюли.
— Что это было? И что это значит? — спросил я, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.
Дед ухмыльнулся, и в его взгляде вспыхнуло что-то древнее, чем он сам.
— Вспомнил одно свойство. Этот кортик — ключ. И я встроил в него функцию поиска замка.
— Замка? — я перевел взгляд с кортика на деда.
— Да, замка. Но подробности — только в архивах. — Он потрогал лезвие, и на мгновение по металлу пробежали синие искры. — Ты наследник кортика, и раз тебе ничего о нем не рассказали… Думаю, мне можно будет все раскрыть. Тем более, на нем нет клейма «Особо секретно».
— Особо секретно?
— Да, — дед достал маленькую лупу с серебряной оправой и показал на едва заметную насечку у основания клинка. — На некоторых изделиях я ставлю такие клейма. Чтобы даже под пытками никто из нашего рода не мог раскрыть их свойства. Мне доводилось делать артефакты для Императора… и кое-кого пострашнее.
Он провел пальцем по руне, напоминающей сплетенных змей, и я почувствовал, как по коже пробежали мурашки.
— Так что этот кортик — еще и компас. Но чтобы точно определить, где замок…
— Мне нужен еще один кортик?
— Чтобы быстрее — да. Чем больше «компасов», тем точнее пересечение направлений. Но можно и с одним. — Дед усмехнулся. — Главное — делать замеры в разных местах. Иначе будешь тыкаться в карту, как слепой котенок.
— Занятно, — пробормотал я, глядя, как вода в котле постепенно темнеет, будто впитывая магию.
— Так, раз уж мы здесь… — дед вдруг оживился. — Семен, принеси-ка артефакт определения магической предрасположенности. Посмотрим, к чему ты, Петр, склонен.
Семен кивнул и полез на верхнюю полку, где среди теней мерцал странный предмет — хрустальный шар, оплетенный серебряными нитями.
Я почувствовал, как что-то сжимается в груди.
Что он покажет?
И главное — какая сила уже ведет меня по этому пути?
Я во второй раз проходил процедуру определения магических способностей. В прошлый раз Семен проводил её как-то неуверенно, словно боялся что-то сломать. Его движения были резкими, а артефакт в его руках лишь слабо мерцал, будто стесняясь раскрывать свои тайны.
Но сейчас всё было иначе.
Степан Фёдорович — дед Семена — держал хрустальный шар с ловкостью алхимика, знающего каждую его грань. Его пальцы скользили по поверхности, будто настраивая невидимые струны, а губы шептали древние слова, от которых воздух в мастерской становился гуще, тяжелее.
Под его руками шар оживал.
Сначала в его глубине зародилось мерцание, как северное сияние, переливающееся всеми оттенками радуги. Затем цвета слились, закрутились, пока не превратились в ровное белое сияние, окутанное чёрной решёткой — словно тень невидимой клетки.
Дед кивнул мне, глаза его светились одобрением.
— Протяни руки к шару.
Я послушно поднял ладони, но внутри всё сжалось от волнения.
— Мне надо что-то делать?
— Да. Представь, что в центре ладоней рождается тепло. Оно струится от сердца к пальцам, наполняет их...
С первой попытки ничего не вышло. Руки оставались холодными, а шар равнодушно молчал.
— Не спеши. Повторяй, пока не почувствуешь.
Я закрыл глаза, глубоко вдохнул, снова и снова.
Третья попытка.
И вдруг — лёгкий толчок, будто крошечная молния пробежала от запястий к кончикам пальцев.
Я открыл глаза.
Шар светился.
