Первый из рода: Страж империи - Виктор Крыс

— Хорошо-о, — протянул я, посматривая на деревянный ящичек у своих ног, где хранится засыпанная в соли голова принца, которая все еще подавала признаки жизни, несмотря на то, что отделена от тела.

— Заткнись, — проговорила Михара.

— Госпожа Михара, успокойтесь уже, все претензии к Иньху, — проговорил я жене Иньху, которая осталась после извлечения из кристалла со мной, чтобы присматривать за головой принца, а я в свою очередь присматривал за ней, а то вдруг она измененная, а других магов крови нет под рукой. Так решила Исау, убывшая на службу, и Агау, что сейчас спала где-то в поместье. — Я не собираюсь звать вас мамой, и моя уродливая тень не падет на ваш прекрасный лик.

— Исау и Агау, мои дочери, называют тебя братом, — сурово проговорила Михара, попивая чай.

— Названным, они постоянно забывают это добавлять, — протянул я, выдыхая усталость, что скопилось за то время, что я бродил по катакомбам. — Так уж получилось, это всего лишь шутка Иньху и формальность, это вас ни к чему не обязывает…

— Ой, заткнись, — махнула рукой на меня женщина в черном кимоно. — Твои то там успокоились? Как Рина?

— Нет, наблюдают. Рина восстанавливается, чутка вышла из себя и нашла нас. Ну и сразу успокоилась, жалко только вот того ящера альбиноса, попался ей на свою беду, в ее ласковые ручки, — проговорил я, заметив краем глаза, как Кирсана прошла мимо окна, — Они готовили мне праздничный обед по случаю моего дня рождения, о котором я, кстати, и не знал. Обиделись, но потом простили, когда увидели меня в таком состоянии.

— Женщины так переменчивы, — фыркнула Михара. — Как вы думаете, придут за головой или нет?

— «Вы»? Хм, я думал, мы уже прошли эти стадии, а оказывается, я заблуждался, — улыбнулся я, тут же скривившись. Несколько ран на лице еще не заросли. Но я все равно попытался скопировать Михару. — К слову о переменчивости. Что это такое, Иньху⁉ Оно точно разумное? Оно говорит! Ты что сказал! Это мой сын⁉ Я его родила? Я не могла, твари-и-и! Я убью этого выродка, я его родила, я его и убью! Да как ты смеешь отбиваться, я твоя мать, я спасу мир от такого как ты, не противься мне… Помните такие слова?

— Сыночек, тебя били в детстве? — елейным голосом проговорили Михара, и мне показалось, что в её голосе слышалась обида.

Я же завис. Били ли меня в детстве? Было ли у меня это самое детство? Я замер с чашей горячего чая в ладони и погрузился в себя.

— Рык.

— Калибан!

— Ты чего замолчал?

— Пытаюсь вспомнить, — тихо проговорил я, смотря в пустоту. — В какой-то момент я решил, что моя жизнь это башня, кровь, безумный бой и страдания, и только из этого соткана моя жизнь. Но отвечу так, когда я тайком сел на трон втайне от отца, что было, конечно же, запрещено, так как в ту пору я еще не был старшим сыном, в кузне накалили стальной и лупили им, пока я не потерял сознание.

— Все-таки принц, — где-то вдали, на грани слышимости даже для меня проговорила Кирсана.

— Жестоко, — ответила мне Михара

— Князь, Кирсана, князь и принц это разные вещи, — проговорил я.

— У тебя хороший слух, — усмехнулась Михара. — Ты прямо идеальное создание для войны и убийств.

— Это Арии спасибо, моей бывшей хозяйке, — усмехнулся я. — Настроила, откормила ядами. Правда вот она рассчитывала, что я сдохну в башне. Ей нужен был зверь, она его искала и она его нашла, а затем привела к тому виду, что видите вы. Я сожрал боевых стимуляторов на целый полк, когда меня готовили к башне.

— Забавно, что ты не помер от этого. Кстати, Исау говорила, что твои три… Как их там Агау назвала? А, камни на шее, сегодня по-особенному тихие.

— Мой день рождения еще не закончился, — расплылся я в улыбке. — Сегодня они на удивление покладистые.

— Рык, прошу прощения за мои слова, когда я вышла из кристалла, то на мгновение решила что Иньху…

— Что Иньху переспал с великаншей. Слышал такое, еще есть версия, что он переспал с богиней, — начал перечислять версии я. — Но также есть теория, что Иньху ни в чем не виноват, и вообще он святой человек, а я именно ваш, внебрачный сын, которого вы сбросили в жерло вулкана. Иньху во время поисков жены случайно нашел меня и, в отличие от жестокосердечной твари, раскрыл свои объятия.

— Бред, да кто в это поверит!

— Во время извлечения из кристалла ваши крики слышали сотни людей вне моего рода, — усмехнулся я. — Кому поверят, мне или вам, той, что сама назвалась моей матерью?

— И все равно я извиняюсь за сказанное.

— А за то, что пытались меня убить, будете извиняться?

— Я и сейчас хочу тебя прикончить.

— О, вы воздушница, как и Агау, — усмехнулся я. — Это нормально.

В поместье что-то случилось, послышались тихие разговоры и вроде даже разгорелся какой-то спор, но вдруг все затихло, и из дверей вышла Саири в черном траурном кимоно.

— Калибан, сиди, — махнула на меня Саири и покосилась на Михару. — Ты жива, моя старуха, дорогая подруга. Как себя чувствуешь?

— А ты представь, старушенция, у меня сын появился пока я в плену томилась. Как ты думаешь, в каком я состоянии? Когда вот это назвало меня мамой, я попыталась его убить.

— Ну что ты, Михара, вся столица уже обсуждает мать, бросившую своего сына, рожденного вне брака, и доблестного Калибана, который ее, свою дорогую маму, и спас, — многозначительно проговорила Саири. — Я сама в шоковом состоянии, как ты могла⁉ Я же помню, как ты мне выбирала кимоно и как ты любила детей, когда я была совсем маленькой…

— Хуйре магродосе, фиктовы сплетницы! — выругалась Михаро. — Понапридумывали про меня и про вот «это»!

— Ну что ты такое говоришь, вот «это», между прочим, гордость армии императора. «Это» из потомков сделал боеспособный отряд и стал почти великим темным символистом, равный, ну, почти, Айно Молоху в бою. Бога там какого-то отделал и не стал убивать, благородный, — проговорила Саири и замолчала на пару секунд, чтобы чуть передохнуть и продолжить. — Что я забыла? Хм, здесь, на арене, ломал потомков. Умный, сильный, а еще башню прошел, и красивый.

— Кто красивый? — выдохнула Михара.

— Он, — указала на меня Саири.

— Ты кому его продаешь?

— Себе.

— Ха-ха-ха-ха!

— Что смеешься? Я его сразу приметила, он выполнил для меня кое-какую работу