Первый из рода: Страж империи - Виктор Крыс

— Командор! — раздался крик со стороны императорского сада, следом я услышал быстрые шаги и оглянулся.

Маленький бугорок на земле, усталость, раны и я в итоге споткнулся. Из моих рук вырвалась деревянная коробка, ее крышка открылась от удара и вместе с солью на каменные плиты упала голова брата Лии.

Девушка в голубеньком кимоно с золотой заколкой в волосах замерла.

— Ши хо мо рю, — произнесла Лия, глядя на меня.

— Занимайся больше с мастерами, чтобы выжить, — ответил я ей первое, что пришло мне в голову, нагнулся и подобрал голову принца за остатки позвоночника. Когда же я разогнулся Леи и след простыл.

Коридоры дворца были пусты, меня вел по ним сам Айно Молох, что не произнес и слова, и вот я вошел в личную библиотеку. В ней горел камин, а за фолиантом в кресле как и всегда сидел император.

— Он еще жив? — спросил император, не подымая глаз, когда я поставил коробку на небольшой столик у его ног.

— Возможно, — тихо ответил я.

— Я сегодня не настроен долго говорить, — вздохнул император, подняв на меня свой усталый серый взгляд. — Есть что-то, что я должен знать?

— Мутанты и монстры, — тихо ответил я. — Они будут грызть империю. С ними нужно что-то решать. И лучше рано, чем поздно, не то они могут сыграть внезапную и темную роль, к которой они были готовы, пока вот этот был жив.

— Это не моя проблема, — сухо ответил император. — Но я подумаю, что можно с этим сделать. Иньху мне все рассказал, можешь идти.

Я уже был у двери, как вдруг повернулся к повелителю миллионов жизней.

— Ваша дочь назвала меня Шихоморю, что это значит? — спросил я. Император удивленно посмотрел на меня и беззвучно рассмеялся, подняв свой взор к потолку, а затем печально вздохнул.

— Это древний язык моего рода, — немного повеселел император, голова сына которого все еще корчилась от боли в коробке с солью, которую сам император приказал насыпать, чтобы продлить мучения живого трупа. — Это звание, Рык, и в тот же момент утверждение.

Я промолчал. Секретный язык мне знать и не положено, да и не нужно, но уйти, пока император задумался, я не мог.

— Красиво, конечно, Лия сказала, — усмехнулся император. — Шьи Хо Мо Рю, красиво. Мало кого так называли. Можешь высечь эту фразу на своем теле, новой, лучшей в империи броне или на оружии, которое ты возьмешь из моей оружейной. Теперь это твое звание.

— Мне почему-то плохо вот тут от ваших слов, — коснулся я забинтованной рукой груди, на которой также были бинты. — В бою было не так больно, не надо мне ни званий, ни оружия.

— О как, Шьи Хо Мо Рю. Возможно, Лия все же ошиблась, — усмехнулся император, открыл коробку и достал голову своего сына. Его большие пальцы вошли в глазницы сына и голова мертвеца задергалась. — Калибан, Шьи Хо Мо Рю переводится примерно как «ты был мне другом, а стал моим убийцей».

— Оставь меня, Рык, — проговорил император, и я молча покинул личную библиотеку.

По коридорам дворца я шел в одиночестве. Ветер разносил опавшие цветы фруктовых деревьев, и вдруг на мою ладонь упало несколько прекрасных лепестков, розовых, нежных, красивых. И я замер, смотря на прекрасные лепестки в лунном свете. На моей забинтованной ладони лежали два лепестка прекрасного цветка, который умер, чтобы переродиться во что-то иное.

— Эх, — выдохнул я и пошагал вперёд по каменной лестнице домой, где будут ругаться три девушки, и где я все равно останусь наедине со своими мыслями. — Все так и все не так. Мой путь не самый легкий и не самый светлый. Пожалуй, все три жизни я обменял бы на одну, пусть не такую яркую, но долгую и счастливую.

Глава 9

Время это неумолимая сила, неподвластная никому. И эта сила порой бывает коварной, то бежит стремглав, мгновенно пролетая мимо и превращая недели в жалкий миг, то словно стоит на месте, а ночью иногда можно почувствовать, как время тебя убивает. Секунду за секундой, и ты не можешь оказать хоть какое-то сопротивление.

Этой ночью я не смог уснуть, хоть в поместье царила гробовая тишина. Все вокруг мирно спали, а я считал, сколько неизведанных закоулков осталось в моем разуме, и не все потаенные места мне нравились. С рассветом же я покинул поместье, не прощаясь. Были дела, которые нужно побыстрее закончить, и только затем настанет пора взяться за свой разум всерьез.

Еще вчера ночью, когда я вернулся в поместье, на моей измятой пустой кровати лежало письмо с поломанной сургучовой печатью клана Раидзуко. Саири предложила мне поездку на остров и заодно решить мою проблему с обслуживанием поместья, охраной и слугами. Но черт побери, как же я не хочу заходить в клановый зал Раидзуко! Почему-то ячувствую, что мне там будут не рады. И потому, сказав одному из членов клана Раидзоку, что я буду ждать Саири у реки, протекавшей рядом, я расположился на валуне посередине реки и ненадолго погрузился в медитацию. Недостаток сна давал уже о себе знать, я уже не помню, когда в последний раз спал.

Иногда так хочется просто почувствовать тишину в своем разуме, но когда ты ввязываешься в некоторое дурно пахнущее вещество, спокойствие тебе будет лишь сниться.

— Тишина, — выдохнул я, сидя на камне посередине небольшой бурной речки. — Рано, Лия, для встреч. И не стоит мне мстить, на своем пути к трону он бы не пожалел тебя.

— А ты? — пронесся над речкой тихий голос принцессы.

— А я не верю, что ты хочешь смерти своим братьям и сестрам ради возможности стать Императрицей.

— Ты не знаешь меня, — ответила мне река.

— Не знаю, но за мной пришла лишь ты, а это уже показатель. Я всю ночь ждал, и ты первый и, видимо, единственный человек, что пришел мстить за принца, ты иная, — улыбнулся я кустам на берегах, не понимая где Лия, но чувствуя, как бьется ее сердце. — Да и не придет никто за мной, члены вашей семьи не любят друг друга, каждый враг друг дружке.

— Не я…

— Не ты, — выдохнул я. — Что же, как там тренировки с мастерами? Как тебе их ремесло убивать?

— Я уже обошла их мастерство, сейчас доводим до идеала некоторые техники и я открываю новые горизонты.

— Вижу твои успехи, — ухмыльнулся я. — Ни стихией земли, ни своим взглядом в самую суть я не вижу тебя, даже магия крови почти бесполезна…

— Что выдало