На краю Империи - Иван Гвоздик

По всей видимости, это был тот, которому я засадил копьё в самом начале. Хорошая новость: теперь я представлял примерную силу их артефактов защиты.

— Ром! Да за что⁈ — послышался крик боли Роба, который очухался от резкого запаха спиртного, наполнившего всю улицу.

Ошеломлённые всадники, понявшие свою ошибку, тут же разбежались в разные стороны, дабы вновь не попасть под массированную атаку.

Пока я висел в воздухе в относительной безопасности, появилась секунда передышки, и этого было достаточно, чтобы вновь призвать, лежавшее чуть в стороне, копьё. Оно, повинуясь моей воле, поднялось в воздух и ринулось вперёд, пробивая щит и доспех на спине всадника. Он издал хлюпающий, нечленораздельный стон, выгибаясь и трогая тонкий наконечник, вылезший из его груди. Тем временем копьё двинулось дальше, расширяя и без того жуткую рану. Звук агонии умирающего в этот момент мог сломить волю слабых духом бойцов. И эти, кажется, были из таких. Их движения стали нервными, решительности изрядно поубавилось, но тем не менее, всадники не спешили сбегать с поля боя.

Вновь в их руках появились жезлы, и вновь воздух разрезал жуткий гул, только в этот раз это был гул пламени. Воздух мгновенно накалялся до предела; пламя облизывало куполообразный щит вокруг меня, пытаясь пробиться внутрь. Лицо покрылось испариной, руки, вытянутые вперёд, подрагивали. Концентрации начинало не хватать, и я уже вовсю использовал руки, облегчая себе работу с телекинезом.

Всё стало совершенно печально, когда я ощутил невероятный жар на своём лице. Воздух на моей стороне барьера стал накаляться, несмотря на то что само пламя не могло пробиться сюда. Пришлось отдать часть внимания тому, чтобы выгнать воздух прочь от себя, и в этот момент на моём лице появилась злобная ухмылка. Я выгнал воздух, но сделал это с пользой, направляя его вниз, плотными струями прямо в лица своих недругов.

Неожиданно для себя получившие серьёзные ожоги дыхательных путей всадники выронили жезлы; трое из них, сгибаясь в сёдлах, хрипели, держась за горло. Остальные трое не пострадали — возможно, успели среагировать, а может, просто повезло. Факт есть факт: три последних противника остались в строю. Но была и хорошая новость: их жезлы разрядились и были отброшены в сторону за ненадобностью.

Роб уже подскочил к первому пострадавшему, стаскивая его с седла и срывая шлем; после чего его каменный кулак стал вбивать тупую голову в мощёную дорогу, расплюскивая и разбрызгивая мозги с кровью в разные стороны.

Раз Роб занялся временно выбывшими из строя противниками, мне следовало заняться боеспособными. Рухнув на землю, так как сил поддерживать полёт уже не было, я призвал копьё, отправляя его в полёт и пробивая нагрудник первому из тройки. Два остальных рванули вперёд, и я не сумел полноценно отреагировать на угрозу. Оттолкнул себя в сторону, но сделал это слишком поздно: меч черкнул меня по груди, оставляя кровоточащую широкую полосу. Как только рывок прекратился, я не смог устоять на ногах, рухнув на одно колено. Боль, помноженная на физическую усталость, грозила вот-вот вырубить меня. Рука крепко прижималась к ране; по ладони струилась кровь, но выпить зелье мне не дали. Проклятые всадники помчались в мою сторону и уже были рядом.

Тут подоспел Роб, отпихивая меня в сторону и принимая удар одного из них на свой меч, но вот другой удар пришёлся на выставленную в блок руку. Слой камня, покрывший Роба, уже представлял собой нечто невообразимое; одежда, лопнувшая по швам, висела неопрятными лоскутами. Каменная кожа была вся покрыта кровью. Посыпались искры, и первый всадник проскочил дальше, а вот второй, прорубив слой камня, не смог вынуть меч — тот завяз в камне, и всадник слетел с седла. Из предплечья фонтаном вырывалась кровь. Я подскочил, чтобы помочь другу.

Создав огромный пласт воздуха над головой противника, я обрушил его вниз. Как и рассчитывал, артефакт защиты уже был изрядно разряжен, так что неудачливого нападавшего придавило неслабо. У него что-то хрустнуло, но железные доспехи выдержали удар, и он не умер, оставаясь на земле стонущим калекой.

Добить последнего оставалось делом техники: он успел развернуться и тут же получил копьём в забрало шлема. С громким хлюпаньем и скрежетом копьё зашло в голову на половину всей длины. Кровь, фонтаном вырываясь из искорёженного металла, обильно заливала всё ближайшее пространство.

— Давай, выпей это! — в моей руке появился пузырёк с исцеляющим зельем. Теперь в моём инвентаре осталось всего три средних зелий исцеления.

Выпивший его Роб задышал ровнее и осел на землю, проваливаясь спиной к мягкому боку поверженного коня.

— Надо узнать, кто отправил этих тварей. Это явно не простые наёмники, — тяжело дыша, я направился к последнему выжившему из нападавших, по пути выпивая малое исцеляющее зелье. Раны тут же стали затягиваться, но усталость, наоборот, только усилилась. Так, шатаясь, я подошёл к воину, тихо стонущему на земле, раскинувшему руки и даже не пытающемуся подняться.

Схватившись за шлем, я сорвал его. Передо мной предстало усталое, покрытое испариной лицо мужчины лет пятидесяти; неопрятная щетина покрывала щёки, из уголков рта струились струйки крови.

— Кто вас послал⁈ — зло выкрикнул я ему в лицо.

Его глаза, наполненные болью и страданием, тем не менее, равнодушно скосились в мою сторону. Он вздрагивал от болевых приступов и всхлипывал; в такие моменты кровь из его рта усиливала свой поток.

— Иаиэ… — прозвучали невнятные, трудно давшиеся ему звуки. Что-то подозревая, я надавил на его щёки и с ужасом отметил отсутствие языка. Пройдясь по остальным мертвецам, увидел похожую картину. Это что же получается? Их послали убить меня, да, именно меня, так как Роба они пытались убить постфактум, когда тот мешался. Задача же была расправиться именно со мной — по крайней мере, именно такие выводы складываются у меня на данный момент… Так вот, реально, элитных воинов, оснащённых по первому классу, отправляют за моей головой, и отрезают им языки, по всей видимости, на такой вот случай. Неприятно. И кто это у нас такой дерзкий?

— Высокое небо! — выругался я на себя и извлёк бутылёк с большим исцеляющим зельем. Я должен знать, кто отправил их за мной, а значит, если без языка он не может говорить, я выращу ему новый!

Решительно направился к выжившему всаднику.

— Тварь! — бессильно опустился я на землю рядом с трупом. Пока я ходил и