Лекарь в мире ЗОМБИ 2 - Сергей Леонидович Орлов
За эти дни Голубев превратил хаос в систему. Разбил территорию на зоны: жилую, складскую и внешний периметр. Установил правила, нарушение которых каралось быстро и жёстко. Многим не нравилось, но все молчали. Потому что именно благодаря этой системе они всё ещё дышали.
Приблизившись к северному посту, Володя замедлил шаг, настораживаясь из-за необычной тишины. Что-то было не так — обычно здесь слышались шаги часового или тихие переговоры по рации. Плавно обогнув угол павильона, он остановился, глядя на открывшуюся картину: молодой парень в тактической куртке спал, привалившись к стене, а его автомат небрежно стоял рядом, прислоненный к бетонному блоку.
Горячая волна ярости поднялась внутри Володи — за последние дни уже шестеро сдохли из-за таких вот беспечных долбоёбов на постах. Челюсти его сжались до хруста, а старый шрам на виске побелел от прилившей крови. Сохраняя внешнее спокойствие, он медленно щёлкнул пальцами.
В ответ на этот сигнал из теней за его спиной беззвучно появились двое. Серый, приземистый, крепкий мужчина, встал по правую руку от Володи. Антон, высокий и жилистый, занял позицию слева. Бывшие зэки, отсидевшие по десятке строгого режима, теперь стали его личными телохранителями и единственными людьми, выполнявшими любой приказ без лишних вопросов и сомнений.
— Пять кругов, — процедил Володя, едва заметно кивнув в сторону спящего часового.
Этого оказалось достаточно. Серый и Антон двинулись вперёд с отточенной годами координацией: пока первый рывком поднял сонного парня за шкирку, второй без промедления нанёс точный удар под рёбра. Часовой закашлялся, судорожно хватая ртом воздух и пытаясь сфокусировать взгляд на происходящем.
— Какого хуя⁈ — выдохнул он, всё ещё не понимая, в какую передрягу попал.
Вокруг начали собираться люди, молчаливыми тенями выползая из-за углов и павильонов. Они стояли с опущенными взглядами, и никто не решался вмешаться или даже произнести слово. За эти дни новые правила Торжковского рынка все усвоили быстро и твёрдо — нарушь их, и последствия не заставят себя ждать.
— Сон на посту, — произнес Володя низким, спокойным голосом, от которого по спинам присутствующих пробежал холодок. — Наказание: пять кругов.
— Володя, я клянусь, я не спал, — начал оправдываться парень, отчаянно глядя в бесстрастное лицо Голубева. — Я просто на секунду прикрыл глаза! Всего-то!
Его слова оборвались на полуслове, когда Антон нанёс ещё один удар под дых — настолько точный и выверенный, что парень сложился пополам, судорожно хватая воздух ртом, а лицо его побагровело от нехватки кислорода. И это было только начало.
Антон продолжил избиение с хладнокровной методичностью профессионала. Каждый удар был точным и выверенным — почки, печень, солнечное сплетение, челюсть, скулы. Его боксёрский опыт проявлялся в каждом движении: удары наносились не для того, чтобы просто причинить боль, а чтобы сломить — физически и морально. Нос хрустнул под его кулаком, брызнула кровь, заливая подбородок и грудь часового. Но Антон не останавливался. В этом новом мире боль была единственным действенным учителем, а шрамы — напоминанием об уроке, который нельзя забывать.
Крики постепенно стихли, переходя в глухие стоны, а затем в еле слышное хрипение. Когда парень наконец обмяк в руках Серого, уже не в силах даже кричать, Володя плавно поднял руку, останавливая экзекуцию. Пришло время для следующей фазы наказания.
Из притихшей толпы, нерешительно переступая с ноги на ногу, вышел Костя — щуплый мужчина лет тридцати с бегающими глазами и изможденным лицом. Его кожа имела нездоровый желтоватый оттенок, а взгляд постоянно метался, не задерживаясь ни на чем дольше секунды. Лекарь первого уровня, недавно обнаруженный среди новоприбывших, оказался давним мефедроновым наркоманом.
Что интересно, даже псионические способности не могли излечить его зависимость. Регенерация Лекаря прекрасно справлялась с физическими повреждениями, но была бессильна против химических изменений в мозге, вызванных долгим сроком употребления наркотиков. Более того, сами стимуляторы, по какой-то причине, блокировали развитие псионических способностей — несмотря на регулярную практику, Костя застрял на первом уровне, не продвигаясь дальше. Впрочем, Голубева это вполне устраивало. Сильный и независимый псионик мог бы стать угрозой его власти, а слабый и зависимый Лекарь был идеальным инструментом.
Удача улыбнулась Володе, когда на третий день после начала апокалипсиса он лично обнаружил тайник в одном из продуктовых павильонов на территории рынка. За фальшивой стенкой подсобки скрывалось несколько килограммов мефедрона в герметичных пакетах, десятки таблеток экстази и кассовая книга с именами клиентов. Видимо, какой-то предприимчивый торговец использовал рынок как прикрытие для гораздо более прибыльного бизнеса. Сам делец, скорее всего, уже бродил где-то среди мертвяков, но его товар теперь служил новым целям.
Голубев быстро понял, как можно использовать эту находку. Теперь он держал Костю на коротком поводке, выдавая ежедневную дозу в обмен на исцеление тех, кого сам считал нужным подлатать. При этом он тщательно контролировал размер дозы — достаточной, чтобы снять ломку, но недостаточной для полного удовлетворения зависимости. Это создавало постоянное состояние полуотчаяния-полуоблегчения. Отсутствие острой ломки для наркомана стоило дороже, чем еда или безопасность, и эта простая система быстро превратила Костю в абсолютно послушный инструмент.
— Подлатай его полностью, — негромко произнес Володя, не отрывая холодного взгляда от избитого часового. — Все повреждения, все переломы. Верни его в исходное состояние. Этот мудила должен прочувствовать всю боль заново, с самого начала.
Костик безропотно кивнул и, приблизившись к избитому, дрожащими руками прикоснулся к его груди. Он знал, что Антон и Серый действовали по отработанной схеме — наносили точные удары по лицу, рёбрам и конечностям, избегая серьезных повреждений внутренних органов. Лекарь первого уровня мог справиться с переломами, ушибами и поверхностными ранениями, но повреждения печени или разрыв селезёнки были бы выше его возможностей. Система наказания была жестокой, но продуманной до мелочей.
Медленно, словно нехотя, пальцы Кости окутались бледно-голубым свечением, проникающим сквозь ткань и кожу прямо к повреждённым тканям. Под действием псионической энергии сломанные кости срастались, трещины закрывались, ушибы и гематомы рассасывались. Чем сильнее становилось свечение, тем заметнее менялся часовой — его лицо теряло отёчность, дыхание становилось ровнее, затуманенный взгляд прояснялся. А вместе
