Добытчик - Борис Николаевич Громов
А вот и моя цель. На двери — табличка: «Продовольственный склад». Думаю, живой именно тут прячется, других подходящих мест неподалёку нету.
— Эй! — легонько стучу костяшкой указательного пальца по гулкому металлу. — Есть тут кто?
Тишина. Затем такой же осторожный, негромкий стук изнутри.
— Открывайте, блядь! Милиция! — терять время на перестуки, подобно сидящим царской тюрьме большевикам из детской книжки, у меня сейчас ни малейшего желания.
Дверь приоткрылась. В проёме стоит мужчина в помятом костюме, сжимая в руке здоровенный разводной гаечный ключ. Волосы растрёпанные, недельная щетина на щеках и подбородке уже начала превращаться в полноценную, пусть и неухоженную, бородку, в глазах — надежда и недоверие. Костюм, к слову, неплохой. И мужик — явно не из сотрудников Отряда: высокий, крепкий, но… слишком он… холёный, что ли. Крепыш, но не боец. Да и костюм… У нас в таком вне службы даже комбат не ходил.
— Етит твою мать! Ты и правда живой… — театральным шепотом выдаёт он и пропускает меня в помещение склада. — Я уж думал — всё, кабзда мне тут пришла.
Внутри царит хаос: на полу вскрытые банки из-под тушёнки и ещё каких-то консервов, небрежно сдвинутые в один угол, пустые упаковки сухпайков. Узник здешний, проследив направление моего взгляда, только рукой махнул и поморщился досадливо.
— Ты уж прости за этот сральник. Первые дни ещё пытался поддерживать порядок… А потом понял — бессмысленно это… Ну, и… Махнул рукой, короче и просто
Ага, и загадил помещение. К слову, загадил — выражаясь чисто фигурально, вот чем-чем, а сортиром тут не воняет, хотя — должно бы, всё же неделя прошла, как он тут обретается. И, судя по всему, обретаться мог еще довольно долго: на полках — штабеля мясных и овощных консервов, у стены — шеренга двадцатилитровых баллонов воды для кулера. И коробки сухпайка, где в каждой упаковке — сухое горючее, чтоб холодной перловкой не давиться. Почти нормально, если не принимать во внимание толпу зараженных снаружи. И толстые решетки на окнах, выломать которые, в принципе, можно, но будет это долго и очень громко. К окончанию «работ» под окном как раз успеет собраться оголодавший «комитет по торжественной встрече».
— А я — Максим, — радостно и глуповато скалится во все тридцать два зуба спасённый.
С другой стороны, я фиг знает, как на его месте себя вёл бы. Неделя полной безнадёги: сидения в четырёх стенах с толпой кровожадных упырей в качестве соседей прямо за дверью и без малейшей надежды выбраться… Думаю, тоже улыбался бы, как идиот.
— Сергей, — пожимаю я протянутую руку. — Ты, мил человек Максим, вообще кто и чего тут делаешь?
Максим и рассказал. С явным удовольствием, явно успел за последние дни соскучиться по человеческому общению. Говорил он, пока мы возвращались к Дежурной части, пока грузили через окно в «Соболь» всё мною «нажитое непосильным трудом». Рассказал и про контору свою, в которой уже почти десять лет трудится технологом. И про командировку в Питер с новыми образцами для испытаний «в условиях максимально приближенных к боевым». И про бестолковую «секретутку»… прошу прощения, «проститаршу»… снова пардон муа, про ассистента генерального, которая, овца бестолковая, перепутала даты и умудрилась забронировать номер в гостинице только со второго дня пребывания в гостеприимных окрестностях Питера. Из-за чего в первую ночь пребывания пришлось напроситься на постой в Отряде. Что, по итогам, ему жизнь и спасло.
И лишь когда я уже собирался дать команду на «валим отселя к чёртовой маме», притормозил меня, сообщив, что имеется минимум пара поводов ещё на несколько минут задержаться. И зовутся эти причины «Сотник-СП». Две штуки.
Оказался спасенный мною мужик Максимом Гуровым, представителем фирмы-производителя средств индивидуальной бронезащиты из Подмосковья. Помню я эту контору, они к нам ещё во времена моей службы на обкатку штурмовые щиты привозили. «Веер», вроде. Хорошие, к слову, щиты были, на десяти метрах пулеметную пулю держали. Щит, конечно, потом выглядел печально… Но уж лучше пусть печально выглядит снаряжение, чем боец спецназа, в это снаряжение упакованный. А в этот раз, получается, привезли новую «броню».
— Ты не представляешь, какой отличный защитный комплект вышел, — горячился увлекшийся рассказом про явно любимое детище Максим. — Помнишь, принимали для военных «Ратник»? А потом была его глубокая модернизация — «Сотник». Так вот, наш «Сотник-СП» — это уже модернизация армейского «Сотника» но под нужды полиции… Это тебе не…
Он презрительно фыркнул, глядя на мою «Тактику».
— … не просто бронежилет и несколько подсумков к нему, это целый комплекс…
Дальше даже я, в вопросе разбиравшийся вполне неплохо для любителя, местами откровенно «провисал». Нет, кое-что всё же понял. Этот самый «Сотник» — совершенно точно не «просто бронежилет». Это целый комплекс: защитный комбинезон с встроенными наколенниками-налокотниками, который сам по себе держит девятимиллиметровую пулю или осколок гранаты, бронежилет-«пятёрка», с полным набором дополнительной защиты — воротник, фартук, плечи, бёдра… И шлем, который тоже отлично «дружит с наушниками». Вот дальше начиналась тарабарщина, из которой я едва мог выловить отдельные знакомые слова и словосочетания. Например, что такое «арамидное волокно» или «СВМПЭ», я худо-бедно в курсе, но вот разные «гибридные подложки», «оксиды алюминия» и «карбиды кремния» — это точно мимо. Разобрал только самое важное: при весе по третьему классу защиты — пулестойкость пятого. Что очень круто, нужно признать. Ещё понял, что подсумки разные в комплектацию не входят, но подсумки и с «Тактики» позаимствовать можно, благо, и там, и там — стропы «молле»…
Словом, одно я понял точно: без этого самого «Сотника» я отсюда никуда не поеду. Благо — далеко идти не придется: оба баула, по словам Максима, лежат прямо у нас над головами, на втором этаже в кабинете зампотыла. И если я их тут оставлю, то, как говорится: «жаба не подпишет» и потом удавит насмерть.
— Куда теперь? — спросил Гуров, когда мы выехали за ворота.
— В город, в смысле — в Питер. У меня там… дела.
Он кивнул, не спрашивая
