Пульт времени. "Волшебный" отпуск 2 - Владимир Алексеевич Абрамов

— За-но-си-и… — его голос прозвучал как скрип несмазанных колёс, смешавшись с шипением и свистом ветра в пустых черепах.

Воины, бледнея, занесли Воронцова внутрь и опустили на земляной пол. Лица носильщиков, искажённые суеверным страхом, говорили яснее слов: здесь обитало нечто, что даже тирсы предпочитали не тревожить.

Исида шагнула к порогу, но шаман взметнул посох в её сторону. Сфера на его конце вспыхнула кроваво-красным, а из глубины хижины донёсся рык, похожий на смесь звериного рёва и детского плача.

— Прочь! — выкрикнул шаман, заставив напуганную принцессу отпрыгнуть назад.

Дверь под действием необъяснимой силы захлопнулась сама, оставив её снаружи под насмешливым взглядом черепов.

— Вста-а-а-нь, че-ло-век! — протянул шаман, растягивая слова подобно скрипу ветвей в ночном лесу.

Стиснув зубы до скрежета, землянин с большим усилием поднялся на ноги. Воздух в хижине был густым от дыма тлеющих трав — сладковатый запах смешивался с гнилостным ароматом высушенных жаб, висевших под потолком.

Целитель с пальцами, напоминающими искривлённые корни древнего дерева, бесцеремонно принялся ощупывать Воронцова. Его движения были резкими, почти механическими: он выкручивал суставы, поднимал конечности под неестественными углами, а длинные жёлтые когти, похожие на костяные кинжалы, впивались в защитную ткань костюма.

— Сни-ми свою броню… и ложись там! — шаман ткнул когтем в грудь Алексея, едва не опрокинув его назад.

Подавив желание ударить лекаря, Алексей начал расстёгивать «Авантюриста». Защёлки поддавались с трудом, будто сам костюм сопротивлялся. Стянув последний ботинок, мужчина рухнул на лежанку у стены — грубо сколоченную из досок, покрытых шкурой неизвестного зверя. Его обнажённое в свете коптящих ламп тело представляло собой сплошной синяк: фиолетовые разводы на рёбрах, багровые полосы на бёдрах, ссадины, напоминающие карту чужих миров.

Шаман вернулся, неся в руках сосуд из высушенной тыквы. Его тень, искажённая пламенем, плясала на стенах, увешанных связками костей, пучками волос и засушенными крыльями летучих мышей. Длинным когтем он провёл по животу Алексея, чертя символы, от которых кожа горела, будто от кислоты. Чёрные глаза, мерцающие в прорезях маски подобно уголькам в пепле, изучали каждую рану, каждый шрам. Из-под маски доносилось бормотание — не то заклинание, не то перебранка с невидимыми духами.

— У-у-ургх… — шаман закачал головой, и маска скрипнула, словно череп поворачивался на шее. Из глубины хижины донеслось шуршание — будто что-то ползло по полу, цепляясь чешуёй за трещины в камне.

Лампы внезапно вспыхнули зелёным пламенем, осветив жертвенный алтарь в углу. На нём лежал странный череп, заполненный чёрными зёрнами, а вокруг горели свечи из животного жира. Алексей понял — это не лечение. Это ритуал.

Целитель приложил сосуд к губам землянина. Его пальцы, похожие на скрученные корни, впились в челюсть Алексея, заставляя её разжаться.

— Пей, — прошипел шаман.

Алексей нехотя пригубил напиток. Горечь, словно смесь полыни и пепла, обожгла язык, а прогорклый вкус заплесневелых трав ударил в нёбо. Внутри всё сжалось — жидкость пахла разложением и медью. Сознание поплыло: стены хижины заколебались, а тени от коптящих ламп вытянулись в тонкие щупальца, заплясав в безумном хороводе. Шаман рухнул на колени, завывая на странном языке, его блеяние слилось с гулом в голове землянина.

Густой дым, сизый и тягучий, как болотная тина, пополз по полу. Алексей попытался встать, но тело не слушалось — ноги одеревенели, кожа быстро покрылась шершавой корой, а пальцы скрючились в узловатые сучья. Он захрипел, но вместо крика из горла вырвался шелест листьев. На руках набухли почки, лопнув с тихим хрустом, и из них вырвались сочно-зелёные побеги, обвивая лежанку.

Чёрный козёл с горящими янтарными глазами запрыгнул рядом, жадно общипывая листву. Его зубы щёлкали в сантиметре от лица Алексея, оставляя на коре следы слюны.

Внезапно воздух вздрогнул от оглушительного рёва. Из-за алтаря, опрокидывая глиняные кувшины с зельями, выполз дракон. Его чешуя была чернее ночи, а вдоль хребта тянулись костяные шипы, желтоватые, как старые клыки. Крылья, больше похожие на перепончатые лапы гигантской летучей мыши, волочились по полу, цепляясь за разбросанные кости и утварь.

— Бракос… — пронеслось в помутневшем сознании Алексея. Всё, что говорила Исида, оказалось правдой.

Чудовище наклонилось, и в ноздри человеку ударил смрад горящей нефти. Жёлтый глаз, узкий как щель, всматривался в Алексея, а из пасти капала слизь, шипящая при контакте с полом. Дракон дёрнул крылом — опрокинутый котёл с бурым зельем залил очаг, но не потушил огонь. Комната наполнилась едким паром, а пламя вспыхнуло синим, поглотив деревянные балки.

Рёв повторился, и сотни стекляшек с амулетами на полках зазвенели, будто предрекая конец. Бракос распахнул пасть — пламя цвета расплавленного железа хлынуло на Алексея. Огонь лизал кору, впитываясь в плоть, а боль, острая и бесконечная, разорвала сознание на клочья.

Алексей пришёл в себя и обнаружил, что всё ещё находится в хижине шамана. Воздух был пропитан запахом тлеющих трав и воска, слабый свет пробивался сквозь жёлтые плёнки на окнах. Ни дракона, ни чёрного козла, ни самого шамана не было — лишь тени колыхались на стенах, словно призраки покинувшего его кошмара.

— Че-ло-век! — голос шамана прозвучал за его спиной, словно из самой тьмы.

Алексей резко обернулся. Шаман стоял в двух шагах, хотя секунду назад в хижине никого не было. Его козлиная маска, покрытая трещинами, казалась живой.

— Грязное, изувеченное тело… и тёмный, исковерканный разум. Ты другой! — прошипел шаман, делая шаг вперёд.

— И вам не хворать, уважаемый шаман, — Алексей натянуто улыбнулся, медленно вставая с лежанки и делая маленький шаг к выходу.

— Твоё тело отвергло очищающий огонь. Иди отсюда.

— Да-да, спасибо за курс лечения. Я и вправду пойду, — Алексей натянул костюм.

Он удивился тому, что чувствовал себя намного лучше, чем до этого. Он мог спокойно говорить, ходить и даже чувствовал себе силы для сражения. Магия шамана его поразила. Она отличалась от всей той Пси, с которой ему доводилось встречаться до этого.

Внезапно шаман замер, его посох дрогнул. Его взор остановился на кинжале, который Алексей нашёл в болоте.

— Зуб Бракоса… Откуда он у тебя⁈ — его голос взорвался яростью.

Алексей положил руку на бластер. Ему не понравился тот тон, с которым с ним говорил колдун. И пусть тот его вылечил — это не давало ему право проявлять к нему столь неприкрытый гнев, в котором читалась угроза.

— Подарок